— Вот об этом, Ида. Я говорю вот об этом.

У нее побелело лицо, глаза смотрели в одну точку. Она вдруг состарилась лет на десять. Ида взяла фотографию у него из рук, бросила на стол и заплакала.

Джагоу оставил «спайдер» на Хай-стрит Ваппинга и прошел остаток пути пешком, несмотря на дождь, который стал теперь довольно сильным. Наконец, он свернул на узкую улицу, застроенную пакгаузами викторианской эпохи, и дошел по ней до причала Хэнгмена. Смит стоял под фонарем и смотрел на реку. Он держал большой черный зонт, на плечи накинут плащ.

Джагоу остановился, руки в карманах.

— Мистер Смит? Вот, наконец, мы и встретились.

— И почти, блин, вовремя, — сказал Джек Шелли и повернулся к нему лицом, улыбаясь, представляя на удивление франтоватую фигуру с левой рукой на широкой черной перевязи.

Ида оставалась сидеть за кухонным столом, когда услышала, как заработал двигатель «мини-купера» и постепенно его шум затих вдали. Она перестала плакать, достала платок и вытерла глаза. Дверь из бара открылась, и заглянул один из барменов.

— Что с тобой Ида? Мы сбились с ног, детка.

— Я сейчас вернусь, Берт.

Она подошла к камину и сняла с полки фотографию Игана и Салли, где девочка, слегка повернувшись в профиль, смотрит на него с такой любовью.

— Моя маленькая Салли, — прошептала она. — Я тебя предала, любимая, да? Я всегда слишком боялась, понимаешь, но больше не боюсь.

Она поставила фотографию, взяла визитку, которую ей оставил Тони Вильерс, и подошла к телефону.

Когда старый грузовой лифт медленно, этаж за этажом, шел вверх, Шелли сказал:

— Вы хорошо поработали над своей внешностью. Я бы вас не узнал.

— Значит, вы знали, как я выглядел раньше? — спросил Джагоу.

— Конечно, знал. Не будьте, блин, глупцом. Я знаю о вас больше, чем вы знаете о себе. Поэтому я вас и выбрал.

— Но как вы все устроили, — сказал Джагоу. — Все эти звонки. Это блестяще.