Паша сделал шаг к двери. Та неожиданно дрогнула ему навстречу, послав внутрь эхо отдалённого грохота. Одновременно с дверью охнули все уцелевшие стёкла в окнах, из одной рамы вылетел порядочный кусок, плашмя грохнулся об пол и разлетелся мелкими осколками.

– Что за… – все в комнате вздрогнули и встрепенулись. Паша замер на полушаге, вскинул руку к уху, из которого выходила спираль провода, другой рукой не глядя щёлкнул переключателем коммуникатора. Оконные стёкла зазвенели, задребезжали, транслируя в комнату частый глухой стук, доносящийся откуда-то.

– Атака! Атака! – Пашин бас почему-то сделался на октаву выше. – Наш броневик на въезде только что протаранила машина с взрывчаткой! Обстрел со стороны леса!

– … твою мать! – Толстяка подбросило с места, как на пружинах. – На базу сообщить немедленно! Пусть все вертушки поблизости идут сюда! Чёрт бы тебя побрал, подполковник, втравил ты нас в говно!

– Я?

– Ты, кто ж ещё? Пока ты не припёрся, у нас такого бардака не было! Так, ладно! Остаёшься здесь, сторожишь этого перца…

– Нет. Мои люди там…

– Ни хрена с ними не случится! Они в больнице, убогих сторожат, как ты велел. Я иду разбираться на месте, а ты останешься здесь, понял? Заткнись и не спорь! Этот мужик – самая важная добыча за сегодня, я это чую. Если его правильно расколоть, выясниться, что он всё знает: кто, где, что и когда. Ясно?

Военный колебался пару секунд, потом кивнул.

– Сколько человек тебе нужно в помощь?

– Да я и один…

– В жопу ты пойдёшь один! Ты и ты! – толстяк ткнул пальцем в двух своих бойцов. – Останетесь здесь, присмотрите за подполковником и этим… говоруном. Остальные – за мной. Паша, ты ведёшь.

Детина взял автомат наизготовку, левой рукой распахнул дверь в сени, выглянул из-за косяка, потом шагнул наружу из комнаты, делая поднятой левой ладонью знак следовать за ним. Цепочкой быстро потянулись остальные, толстяк шёл в середине. Через дверной проём было видно, как распахнулась входная дверь, и в сени хлынул рассеянно-жемчужный свет поздних серых сумерек. Поток света несколько раз перечеркнули тёмные силуэты и дверь закрылась. Оставшиеся два наёмника «Транснефти», не дожидаясь команды, разошлись к двум смежным стенам, заняли там позиции у окон. Подполковник Михайлов проследил за ними взглядом, сам прикрыл дверь в сени и встал на полпути между ней и пристёгнутым к стулу Смирновым. Подтянул на голову гарнитуру:

– Сержант, доложите обстановку.

Стоял, склонив голову и вслушиваясь в то, что говорили ему в наушник, закрывавший левое ухо. Андрей следил за всеми троими и мучительно соображал, что бы такого предпринять. Может, не стоило доводить военного до белого каления?