– Хороший вопрос.

– Не паникуй, это просто предположение. Складываю два и два, получаю четыре. Про Екатериновку рассказывали, что раненых привёз мужик в возрасте, которого повязали федералы и хорошенько помордовали. Глядя на тебя, я вижу заживающие следы побоев, плюс идёшь ты, как будто по тонкому льду. Ну и на мальчика совсем не похож, скорее всё-таки в возрасте. Так что два плюс два – и вот тебе моё предположение.

– Хорошо соображаешь.

– Говорила же – я девушка наблюдательная. Ищейка.

– А как ты стала такой?

– О, это длинная история. Длинная и скучная.

– Всё равно интересно.

– Как-нибудь потом, когда график будет не таким плотным. Ты мне расскажешь, как вы добились такого благополучия, а я опишу историю своего падения. Договорились?

– Ладно. Начнём с завтрака, а там разберёмся.

Они подошли к раздаче. До появления в лагере пассажиров общая для всех кухня была явлением эпизодическим, связанным с обстоятельствами, но сейчас, когда нужно было организованно кормить такую ораву, коллективные завтраки, обеды и ужины стали обычным делом.

Готовили тоже объединёнными усилиями, поэтому по другую сторону раздаточного стола стояли вперемешку местные жительницы и пассажирки самолёта, исхитрявшиеся прекрасно понимать друг друга почти без слов. Вообще, язык знаков и жестов за последнюю неделю обрёл в здешних краях большую популярность.

Андрей взял две тарелки. На каждой помещалось по солидной порции каши, в которой сверху таяли кубики сливочного масла, а также поджаренная колбаска и пара кружков яичницы с сочными желтками посередине. Он добавил на край каждой тарелки по куску хлеба и передал Екатерине.

– Вот. Неси это во-о-н на тот дальний конец стола. Видишь, где сидит высокий мужик в пиджаке? Он ещё всё время на нас оглядывается. Это пастор Майер, он вроде старосты среди пассажиров. Девушка с косой напротив него – старшая стюардесса, официально считается старшим по званию членом экипажа. Я вчера коротко намекнул им о твоём прибытии, так что разговор надо начинать именно с них.

Катя кивнула.

– Всё, иди. Я сейчас возьму кофе и подойду.

Пока Смирнов стоял и ждал, пока ему нальют две кружки пахучего тёмного напитка, кто-то поскрёб его за рукав в районе локтя. Он оглянулся и наткнулся на обеспокоенный взгляд Марины.

– Привет.

– Доброе утро, Смирнов. Что про неё скажешь? – она кивнула в спину уходящей женщине.

– Когда она выспалась и умыта, то выглядит вполне нормально. Сейчас попробую покормить и посмотрю, что из этого получится.

– Ну тебя! Я серьёзно.