Она повернулась к «мэру», закончившему свой завтрак и теперь не спеша допивающего кофе.

– Андрей, извини, что пришлось так долго трещать не по-русски. С тобой мы уже познакомились, а с этими людьми ещё нет.

Тот успокаивающе качнул ладонью: «Ерунда, я всё понимаю».

– Хорошо. Тогда скажи, можем ли мы найти где-то укромное местечко, чтобы поговорить гарантированно без посторонних ушей и глаз? Я не хочу, чтобы кто-нибудь случайно услышал детали обсуждения, прежде чем мы выработаем окончательный план. Плюс, мне бы не хотелось, чтобы кто-то посторонний увидел моё оборудование.

Андрей некоторое время размышлял.

– Знаешь, сегодня не лучшая погода для пикника, но у меня есть на примете одно спокойное место, где нам никто на помешает. Только я возьму с собой парочку своих людей.

– Боже, неужели ты меня боишься?

– Вовсе нет. Просто у нас тут некоторое подобие авторитарной демократии и мои помощники имеют право голоса.

– И много у тебя помощников?

– Ты их видела. Сергей, тот здоровенный громила – помнишь? – Она кивнула в ответ. – И наш главный механик, Рустам. Тот самый бородач, к которому ты вчера явилась.

– Худой молчун?

– Он самый. Я бы позвал ещё нашего фельдшера, но она сказала, что боится тебя.

– Вот как?

– Да, есть у неё на твой счёт нехорошие чувства. Женская интуиция, знаешь ли…

– Спасибо, что предупредил.

– Не за что. Ладно, думаю, что на первый раз мы без Марины обойдёмся. Доедайте, допивайте и через пятнадцать минут жду вас всех возле лодочного сарая. Пастор, вы помните, где это? Прекрасно. Катя, кроме твоего рюкзака тебе ещё что-нибудь нужно?

Та пожала в ответ плечами.

– Нет. Всё своё ношу с собой. Шашлыки будем жарить?

– Не в этот раз. Попрошу сделать бутербродов, если ты не наелась.

– Вот спасибо, добрый человек! Наесться я наелась, но кто знает, насколько затянется разговор.