– Ты так и не рассказала, как тебя занесло в мир шпионажа.

– Я же говорила тебе – это длинная скучная история. Её если и рассказывать, то с самого начала, иначе ничего не будет понятно. Вот развяжемся со срочными делами, будем сидеть и отдыхать где-нибудь, тогда обязательно расскажу. Всё, что можно рассказать.

– Думаешь, мы ещё когда-нибудь встретимся?

– Почему бы и нет? У тебя есть причины не желать со мной встречи?

– Ни одной. Просто, боюсь, что сейчас мы все окажемся по горло в заботах.

– Ерунда. Заботы о жизни – это совсем не то же самое, что заботы о выживании. Верно, пастор? Вы-то чем теперь планируете заняться?

Клаус улыбнулся.

– Вот в моей жизни вряд ли произойдут большие перемены. Вернусь домой, продолжу работу. У меня там вынужденно набралась пара пропущенных воскресных проповедей.

– А в остальном? Жениться не собираетесь?

– Не знаю, – Майер почему-то немного смутился и оглянулся назад, туда, где вокруг пассажиров сновали военные медики. – Всё возможно. Думаю, что теперь я буду более внимательно относиться к тому, что упускаю в этой жизни.

– Хорошая мысль.

Она внезапно подняла руки и хлопнула сидящих по бокам от неё мужчин по коленям.

– Знаете что? Вот теперь я понимаю, что всё закончилось. Как вы думаете, почему? Потому что мы сидим и совершенно спокойно говорим о будущем. Не мечтаем, а говорим. Это большая разница. Мы думаем о нём, строим на него планы, и я не вижу ни одной причины, почему они могут не сбыться.

Пастор кивнул.

– Верно. Это правильное чувство, когда ты понимаешь, что будущее зависит только от тебя.

Андрей не нашёлся, что добавить к сказанному. Ему требовалось время, чтобы привыкнуть к этому новому для себя ощущению. Предсказуемости, определённости грядущего.

Они несколько минут молчали. Потом Смирнов оглянулся на своих людей. Возле них снова появился крепыш в военной форме и ещё парочка человек с планшетами в руках.

Он поднялся.

– Ну что ж, пожалуй, мне пора.

Он протянул руку пастору.