Он протягивал Андрею свёрнутый пополам лист бумаги.

– Что это?

– Возьмите, посмотрите.

Смирнов взял бумагу, развернул.

Лист бумаги был исписан почти полностью, разными почерками, буквами различной формы и размера.

В верхней строчке стояло: «Клаус Майер. Эберсбах, Дёбельн, Миттельзаксен, Саксония», адрес и телефон.

– Смотрите не перепутайте. У нас в Саксонии есть ещё как минимум два Эберсбаха, – пастор улыбался.

Ниже шли строчки на разных языках – английском, немецком и ещё на каких-то, которые он не смог определить. Имена, фамилии, адреса, телефоны.

Коби Трентон, Кристал-Лейк, Иллинойс.

Рамона Купер, Лансинг, Мичиган.

Лукас Кауфман, Милуоки, Висконсин.

Эдвард Макинтайр и Элизабет Томлингтон, Эдинбург, Шотландия.

И много-много других строчек.

Он поднял глаза. Вид у него был, видимо, слегка ошарашенный, поэтому Клаус не стал шутить, а сказал просто:

– В любое время, любому из нас. Просто позвоните или напишите. Помните, что вы не одни.

Андрей испытал странное чувство – у него вдруг заслезились глаза. Не от дыма, а просто так. Он протянул руку.

– Спасибо.

– Вам спасибо. И вашим людям. За всё.

Они задержали рукопожатие на несколько секунд, а потом каждый пошёл в свою сторону. Пастор вернулся к пассажирам, а Андрей направился к своим.

Он прошёл мимо санитарных автомобилей. Мимо Лукаса Кауфмана, присевшего рядом с коляской, на которую усадили Мэнди Уэстфилд. Тот поглаживал её руку на подлокотнике и что-то говорил. С левой ноги Мэнди сняли протез, и молодая женщина-врач осматривала культю. Коби Трентон стояла перед несколькими военными с планшетами в руках и отвечала на вопросы. Рядом с ней маячила Кара Купер. Рамона Брукнер вместе с медиками суетилась среди пассажиров. Некоторые из них ловили её за руку и что-то с чувством говорили. Кто-то плакал, кто-то смеялся.