Эмилия доверила ему имя Валанкура и попросила его разузнать, нет ли его между пленными в замке; слабая надежда, снова возникшая у нее после этого разговора, заставила ее отказаться от намерения сейчас же войти в сделку с Монтони. Она рассчитывала по возможности отложить это намерение до тех пор, пока она не услышит чего нового от Людовико, и если его планы окажутся несбыточными, то тогда только отказаться от наследства тетки. Таково было ее настроение, как вдруг Монтони, оправившийся после вчерашнего кутежа, прислал звать ее к себе; она тотчас же повиновалась призыву. Он был один.

— Я узнал, — начал он, — что вас не было в вашей комнате нынче ночью; где же вы были?

Эмилия рассказала ему о причинах своей тревоги и просила, чтобы он оградил ее от повторения подобных преследований.

— Вам известно, на каких условиях я намерен оказывать вам покровительство? — отвечал он. — Если вы. Действительно его цените, то должны исполнить мои требования.

Такое категорическое заявление, что он намерен лишь под известным условием защищать ее, пока она находится пленницей в замке, показало Эмилии необходимость сейчас же исполнить его требования; но прежде всего она спросила: позволит ли он ей уехать немедленно, если она откажется от своих прав на спорные имения. Торжественным тоном он уверил ее, что позволит ей уехать, и сейчас же положил перед нею на стол документ, подписав который она передавала ему свои права на лангедокские поместья покойной тетки.

Некоторое время Эмилия была не в силах держать перо, сердце ее разрывалось от борьбы противоположных чувств: ведь ей предстояло отказаться от счастья всей последующей жизни, от надежды, постоянно поддерживавшие ее в часы невзгоды.

Между тем Монтони повторил свое обещание и заметил, что ему время дорого; тогда она подписала бумагу, и тотчас же в бессилии откинулась на спинку стула; оправившись, она попросила его, чтобы он отдал распоряжения об ее отъезде и позволил Аннете сопровождать ее. Монтони улыбнулся.

— Мне необходимо было обмануть вас, — проговорил он, — не было иного средства заставить вас поступить благоразумно: конечно, вы уедете, но не теперь. Сперва я должен обеспечить за собой владение этими поместьями; когда это будет сделано, вы можете вернуться во Францию, если хотите.

Беззастенчивая подлость, с какой он нарушил свое слово, возмутила Эмилию так же глубоко, как и сознание, что она принесла бесплодную жертву и должна оставаться пленницей. Она не находила слов, чтобы выразить свои чувства, да и знала, что это все равно не поможет. Она бросила на Монтони взгляд, полный презрения; он отвернулся и просил ее удалиться из комнаты; но она не в силах была двинуться, опустилась на стул у двери и тяжело вздохнула. Она не находила ни слов, ни слез.