— О каком пожаре? — спросил Гарман, у него даже достало сил на слабую улыбку. — Я видел несколько.

— А сколько вы устроили самостоятельно? — задал очередной вопрос Ламойя.

— Ник Холл продавал мне гиперголики, — начал Гарман, повторяя свое интервью на радио. — Я знал об их разрушительной силе по своей работе на военной базе «Гранд Форкс».

— База ВВС в Северной Дакоте, — сказала Дафна. — В вашем личном деле записано, что вы служили в подразделении, занимавшемся подавлением пожаров, и даже использовавшем взрывчатку.

— Правильно. Это была опасная работа.

Болдт начал получать удовольствие от допроса. Понемногу Гарман стал говорить больше того, что изначально собирался сказать им. Он начал разваливаться на части. Понемногу они приближались к тем вопросам, на которые непременно хотели получить ответы. Порядок ведения допроса разработала Дафна.

— Расскажите нам о пожаре, — потребовал сержант.

Взгляд Гармана метался между ними троими.

— Трейлер, — произнес Ламойя. — Ваш трейлер. Он сгорел до основания, сгорел полностью, если верить отчету. Это сочли несчастным случаем. Но Фидлер — вы ведь знаете Сидни Фидлера — поговорил с парочкой парней, которые хорошо помнят тот пожар. Он был совершенно необычным в том смысле, что шланги, заливающие пожар водой, казалось, только добавляли топлива в огонь. А тот становился все жарче и жарче. Это было гиперголовое ракетное топливо, Гарман, то же самое, которое мы видим здесь. Вы понимаете наше любопытство.

На этот раз это был звук шагов по коридору, а не нервное постукивание пальцев Гармана. Приблизился охранник, подозвал Болдта и передал ему клочок бумаги через решетку. Еще один трюк Дафны. Баган сообщил им имя сына Гармана всего за несколько минут до начала допроса. Он нашел его в записях о медицинской страховке, из которых вырисовывалась неприглядная картина. Дафна решила, что некоторый драматизм не повредит делу. На листке бумаги, переданном Болдту, не было написано ничего, но он сделал вид, что прочел его с большим интересом. Он поднял голову от листка, и в его широко раскрытых глазах отразилось настоящее потрясение.

В ожидании Гарман даже немного подался вперед.

Но заговорила Дафна, а не Болдт.

— Диана была вам неверна? В этом все дело?

У подозреваемого отвисла челюсть, и здоровый румянец сполз со щек. Какое-то мгновение он не двигался, даже не дышал. Потом яростно заявил:

— Вы ничего не понимаете.

Дафна бросила взгляд на Болдта и коротко кивнула, хотя замечание вызвало у нее болезненный спазм в желудке.

Болдт негромко сказал:

— Джонатан Карлайл Гарман. Он поступил в госпиталь военно-воздушной базы «Гранд Форкс» 14 июня 1983 года. Ожоги лица и верхней части тела третьей степени. За этим последовали семь месяцев восстановительной хирургии.