Я покачал головой. В армии я не служил и поэтому не разбирался в тактике, не говоря уже о стратегии. Но мне никогда в жизни еще не было так страшно, даже во время самых опасных передвижений по скалам или льду. Словно прочитав мои мысли — или выражение лица, — Дикон снова положил мне руку на плечо.
— У нас есть план, Джейк. Поверь мне. Не забывай, что это немцы. Они очень высокомерны. В течение сегодняшнего дня они пойдут за нами — прямо по лестнице, которую мы им оставили, чувствуя себя в безопасности, поскольку уверены, что у нас нет настоящего оружия, чтобы им угрожать, — и тогда мы убьем столько, сколько сможем. И только потом начнем тактическое отступление в горы.
На этот раз я рассмеялся. Громко и от всей души. Наверное, меня было слышно даже в третьем лагере, где люди в белых анораках тащили прочь тела наших друзей. Но это не было истерикой.
— Что? — спросил Жан-Клод.
Я заставил себя умолкнуть, но по-прежнему улыбался.
— Только мой друг Ричард Дикон, граф Уотерсбери, хочет он того или нет, может называть
Глава 11
Глава 11
Немцы начали подъем около пяти пополудни. Они вырубали ступеньки на склоне ниже лестницы — «кошек» с 12 зубьями у них не было, и кроме того, мы сняли закрепленные веревки, и поэтому, чтобы добраться до лестницы, им потребовалось почти три часа.
Дикон по-прежнему считал, что они планируют быстро подняться по лестнице, удерживая нас на расстоянии с помощью ружей и автоматического оружия, выскочить на Северное седло — мы предполагали, что за вычетом Карла Бахнера, мертвого и похороненного в расселине, нам противостоят не больше десяти одетых в белое фрицев, — перестрелять нас всех, сжечь лагерь, сбросить угли (и наши трупы) в ближайшую расселину и до наступления темноты вернуться в свой невидимый лагерь среди ледяных пирамид ниже нашего бывшего третьего лагеря. К ужину.
Таков, сказал Дикон, их план.
Первая часть плана выполнялась с точностью хронометра. Вырубая ступени на склоне, они находились вне пределов досягаемости двух пуль нашего пистолета — Дикон все равно не собирался стрелять с такого расстояния, — и вскоре все шестеро одетых в белое людей собрались у основания лестницы. Мы знали об этом, потому что меня отправили пробурить отверстие для наблюдения в снежном гребне приблизительно в двадцати ярдах восточнее карниза, а Жан-Клод проделал то же самое в двадцати ярдах к западу. Теперь у нас был хороший обзор на восток и на запад, и никто не застанет нас врасплох, вырубая ступени в другом месте 1000-футового склона Северного седла.