— Я не могу позволить ему сжечь тебя.

— Очень мудро, дружок.

— Тебе придется снять его с крыши, — сказала Билли.

— А ну прекрати эти разговоры, сучка! А то я сейчас подсмалю твою п!..

Не обращая внимания на его угрозы и глядя мне прямо в глаза, Билли промолвила:

— Убей Уэзли. По крайней мере, постарайся это сделать. Тебе удастся спасти остальных. Пусть сжигает меня, но убей его.

— Сама напросилась! — взвизгнул Уэзли. Наклонившись, он вновь полез в картонный ящик.

— Погоди! — выпалил я. — Погоди минутку.

Он посмотрел на меня.

Если ты ее сожжешь, ты не сможешь с ней больше баловаться.

— Скажи, какую он мне новость открыл, — ухмыльнулся Уэзли.

Тебя ведь заводит ее боль, правда? А если она будет мертва, то даже не почувствует, что ты ей делаешь. Никогда больше не вздрогнет, не вскрикнет, не прольет и капли крови, ничего. И не будет иметь значения, как сильно ты ее стегаешь, или…

— Да кому она нужна? — скривился Уэзли. Но еще произнося эти слова, он вытащил из коробки руку и встал. Книжки в руке не было. — У меня будут остальные. И их станет еще больше, как только они начнут рожать мне детей. — Ухмыляясь, он покачал головой. — Милая старушка Тельма, она всегда хотела детей. Храни нас Бог. Ты можешь себе представить такое? Что, если они будут на нее похожи? Кому они такие нужны? Куда они такие безобразные сгодятся?

— У Билли будут красивые дети, — заметил я. — Да ты взгляни на Конни. Вот оно доказательство того, как будут выглядеть ее дети. И ты хочешь ее сжечь? Чокнутый?

— Тут ты прав, дружок. И знаешь что? Ступай-ка ты в клетку, и, возможно, мы предоставим ей отсрочку казни.

— Ладно.

— Погоди, — отозвалась Кимберли. — Что случилось с Тельмой? Где она?

Уэзли грубо рассмеялся.

— Ба! Забыл спросить! Как же там моя Тельма? Надеюсь, ты не обидел мою любимую женушку?

Я повернулся к Кимберли. Она стояла в ближнем углу клетки лицом ко мне.