Впрочем, и в средствах информации это получило такую же оценку.

«Резня по-мэнсоновски» — окрестили наши подвиги репортеры.

О том же, кто мог совершить эти зверства, газетчики и телевизионщики даже не высказывали догадок.

Мне кажется, мать Тома догадывалась о том, кто мог стоять за всем этим, но опасаться, что она настучит, нам было нечего.

Мы стали пай-мальчиками и начали учебу в университетах. Том передумал отправляться в Вилламетт, так как не хотел отрываться от «общества». Вместо этого он поступил в Пеппердайн. Ковбой, Рядовой и я пошли в Калифорнийский университет, Пескарь — в Американский колледж, а Клемент — в Иезуитский колледж Лойолы в Мэримаунте.

Возможно, мы и не были ангелами, но и тупицами нас тоже нельзя было назвать. Конечно, иногда мы дурачились и косили под придурков, но это исключительно ради удовольствия. Под всей этой оболочкой мы были достаточно неглупыми, чтобы поступить в довольно приличные заведения.

В течение следующих нескольких месяцев мы иногда собирались вместе, но не для смертоубийственных вылазок.

В ноябре я поддался искушению и прикончил студентку на одной из автомобильных стоянок университета. После изнасилования я задушил ее электрическим шнуром. (Без лишнего шума и практически без крови!) Конечно, это не идет ни в какое сравнение с налетом на дом и расправой с целой семьей, но все же лучше, чем ничего.

Разумеется, мы все понимали, что нельзя нападать на дома очень часто — такого рода преступления получали слишком большую огласку.

Но в начале января мы решили, что прошло достаточно времени. К тому же у нас наступили зимние каникулы, а Том за это время успел завербовать еще троих новых членов. У него просто был талант подыскивать ребят отчаянных и с подходящими инстинктами.

Иногда я удивляюсь Тому. Возможно, у него шестое чувство, особое чутье на подобные вещи или какая-то внутренняя притягательная сила. Убийцы-маньяки почти всегда одиночки Быть может, потому, что не так уж много вокруг парней с нужным сочетанием необходимых компонентов для выпечки этого особого вишневого пирога, если вы понимаете, о чем я. Иногда можно услышать о работающих в паре, но это крайне редко. Мы же начинали вчетвером и выросли аж до двенадцати.

Неслыханное дело, насколько мне известно.

Так что, думаю, мы — «творцы истории». Это придает мне особую важность, как одному из основоположников, а также как летописцу.

Кроме того, я участвовал во всех совместных акциях. (Не говоря уже о том, что давно открыл и личный счет.)

Таким образом, я один из немногих, кому известно все.