Время от времени мне приходилось его одергивать и пару раз даже сбрасывать его руку.

Прах сидел на заднем сиденье и большую часть времени глазел в окно, так что не заметил нашей возни. А если и заметил, проигнорировал. Он был из тех, кто никогда не тратит время на подобную ерунду. Все в этом вшивом мире он воспринимал всерьез. В сущности, он был настоящим параноиком. Одним из этих чокнутых борцов за выживание. Считал, что очень скоро наступит конец мира или, по крайней мере, «цивилизации, какой мы ее знаем». Чуть ли не на следующей неделе, понимаете? И все готовился к этому.

У него даже где-то было свое бомбоубежище. Он часто о нем рассказывал, но никогда и никому не называл места. Рассчитывал укрыться там и пережить глобальную термоядерную катастрофу.

Даже с нетерпением ожидал ее.

По его словам, катастрофа была уже на подходе. И Прах постепенно терял терпение.

А как он огорчился, когда два года назад развалился Советский Союз. В жизни не видел такого отчаяния. Какой пролет для бедняжки Праха! Это, считай, напрочь лишило его всякой надежды когда-нибудь узреть атомный гриб, и у него началась жуткая депрессия.

Но затем в прошлом году в Лос-Анджелесе были эти беспорядки на расовой почве, и надежды Праха возродились. Пусть ему никогда не суждено насладиться массированными взаимными атомными бомбардировками, но, за неимением лучшего, расовая война показалась ему почти столь же привлекательной. И он связал все свои надежды с нею.

Теперь он дожидался бунта чернокожих с тем же энтузиазмом, с каким когда-то надеялся на атомную войну.

Мне кажется, что он мечтал об отражении атак из своего тайного бункера — облачившись в бронежилет «кевлар», железную каску и маскировочный костюм и вооружившись до зубов, косить свинцом орды безумствующих дикарей.

Смеющимся или улыбающимся я видел его лишь тогда, когда ему удавалось кого-нибудь уложить.

Да, этот Прах был потенциальным пациентом для дурдома. Но это был настоящий ас с винтовкой, которая лежала теперь на заднем сиденье рядом с ним.

Ладно, так на чем я остановился?

«Тексако». Правильно. Заправка. Я в своем чудном парике и шмотках Джоуди, и все такое. Рядом заправлялись еще несколько человек, и в мою сторону взглянула пара парней, но кадрить меня никто не стал. Может, потому, что в машине сидели Ковбой и Прах.

Из-за нашего опоздания меня даже начало немного мутить.

Может, если бы я не связался с этим переодеванием, или если бы Ковбой не тискал меня столько на крыльце, или если бы мы не останавливались у этой аптеки, чтобы купить пластырь, и прочее, или… Черт, да они могли уехать так рано, что все это до одного места.