— Оба моих дружка, — сказала она своему отражению в зеркале и покачала головой. — Бывшие, — поправилась она. — Брейс и МИР, унесенные гребаным ветром.

Умыв лицо и почистив зубы, она глотнула две таблетки эксцедрина, запив стаканом воды, ставшей шипучей после таблетки алкозельцера. Затем обошла дом и выключила везде свет и телевизор.

— Нельзя привыкать к этому дерьму, — сказала она себе по пути в спальню. — А то превращусь в старую пьяную свинью.

Впрочем, кого это волнует?

Она погасила свет в спальне. Ступая по темному полу, повела плечами и стряхнула с себя халат, затем вползла на кровать и содрала с нее покрывало.

Забравшись под простыню, она тяжело вздохнула.

— Ну разве жизнь не прекрасна, — буркнула она.

Но должна была признать, как приятно вновь оказаться в своей кровати. Хотя здесь и не было атласных простыней, это был не гроб.

Когда она проснулась, в окно светило солнце и сквознячок трепал волосы, как перышки. Голова совсем не болела. Все было прекрасно, пока она не вспомнила о Брейсе.

Это был день, который они планировали провести вместе.

«Неужели он ничего не предпримет? Позвонит или, быть может, приедет?

А мог бы.

Вероятно, так и будет. Он извинится, и я его прощу, и мы начнем все сначала. Может, устроим пикник».

Настроение вновь улучшилось, и Джейн поднялась с кровати.

Халат так и остался валяться на полу. Она подняла его и надела, затем проверила карманы в надежде обнаружить конверт от МИРа. Но карманы были пусты.

Может быть, где-то в доме.

Начала она со спальни, затем перешла в коридор, обшарила все шкафы и заглянула в ванную комнату и только после этого принялась за гостиную. Она приседала на корточки, вставала на цыпочки, заглядывала на полки и в буфет. Искала конверт МИРа в тех же самых местах, где, будучи ребенком — тогда она жила в часе езды отсюда, — она разыскивала на Пасху подарки, спрятанные Пасхальным Кроликом.

И ей всегда удавалось отыскать горы шоколадных яиц и кроликов.

Этим же утром ей совершенно не повезло с поиском оставленного МИРом конверта.