У Кертиса во Флориде есть друзья, делающие неплохие деньги на кровельных работах (очень кстати им была помощь от ураганов: каждый такой сезон приносил свежие заказы на услуги). Друзья соглашались взять его в дело, но только если он внесет определенный пай. На сегодня Кертис скопил уже почти четыре тысячи долларов, и еще тысяча причиталась ему от мистера Лихагена, не считая бонуса, который мог перепасть за сегодняшнюю работу. Себе Кертис поставил порог в семь тысяч. Шесть идет на долю в бизнесе, а тысяча на покрытие расходов по обживанию во Флориде. Сейчас заветный момент был близко, реально близко.

От немолчного шума дождя по крыше и капюшону начинала побаливать голова. Раунди опустил бинокль, чтобы дать глазам хоть немножко отдохнуть, и сменил позу в тщетной попытке придать себе более удобное положение, после чего возобновил слежение.

Южнее, на краю леса, глаз уловил движение: двое, идут. Кертис постучал по крыше, привлекая внимание Куинна и Бентона. Со стороны пассажира опустилось стекло, и пахнуло запахом спиртного и сигарет.

– Чё?

Бентон, явно под хмельком.

– Я их вижу.

– Где?

– Недалеко от места, где живет Брукер. Идут на запад.

– Я его ненавижу, этого старого гондона. И сынка его, и суку женку, – пробурчал Бентон. – Мистеру Лихагену давно бы их взять да выпнуть со своей земли.

– Старик Брукер помогать бы этим двоим не стал, – рассудил Кертис. – Он знает, что можно, а что нельзя.

Хотя всякое случается. Мистер Брукер – натура желчная. Держится со своей семейкой особняком от людей, что работают на мистера Лихагена. А действительно: чего бы старикану не продать свою хибару и не съехать отсюда? Наверное, сидит из той же желчности.

– Ну да, – согласился Бентон. – Старик Брукер хоть и заноза в жопе, но не дурак.

Из окошка появилась рука с бутылью и махнула Кертису. Бормотуха собственного бентонского розлива. Куинн, специалист в этих делах, как-то сказал о примитивном зерновом спирте: он нисколько не хуже того, чем торгуют в этих краях. Сказал наобум, но с чувством. Хотя действительно: от него не слепнут, не мочатся кровью. Нет и других побочных эффектов, которыми иной раз грешит самопальное пойло. Так что Куинн, не скупясь, ставил бормотухе высший балл.

Кертис принял бутыль и поднес ко рту. От запаха закружилась голова, а боль в голове отчего-то усилилась, но он все равно хлебнул. Холод, сырость, так что спиртяга не помешает. К сожалению, вышло наоборот. Горло словно продрали горячие осколки битого стекла, передержанные до этого в старой бензиновой канистре. Почти все выпитое Кертис выкашлял на металл себе под ноги, где дождевая вода взялась из брезгливости эту жижку смывать.