— Но она получила письмо.

— Да. От Сен-Лорана. Такие письма он посылал всем родственникам «погибших». Письмо должно было убедить военные власти в том, что мы погибли.

— Мать поверила.

— Еще бы. Вместо позорного развода — вдова геройски погибшего на войне мужа. Ей хотелось верить в то, что я мертв.

— А ты вторично женился, — произнес Хьюстон с горечью в голосе.

— На хорошей женщине. Но ее я никогда не любил так, как твою мать.

— И что же теперь?

— Я стараюсь спасти твою жизнь. В тебе есть все, чтобы мне хотелось видеть в Чарльзе. Я не был тебе отцом, зато сейчас могу тебя защитить. Если угодно, можешь меня ненавидеть. Но позволь спасти тебе жизнь.

— Русские.

— Что-что?

— Ваша группа работала вместе с русскими.

— Полная белиберда. Мы — преступники. Но не сумасшедшие. Каким образом эта чепуха пришла тебе в голову?

— Об этом мне сказал сам Беллэй.

— Не знаю такого.

— Французский тайный агент. Он уверен в том, что «Верлен» является прикрытием для русских шпионов.

— Питер, — он впервые назвал сына по имени.

Хьюстон чуть было не ответил: отец.

— Мы — не шпионы. Просто группа стариков, однажды преступивших закон и понявших, что придется за этой чертой оставаться всю жизнь. Мы имеем дело с уголовниками, с мафией. Всем заправляет Сен-Лоран. Мы намного слабее его и боимся ответной мести, если предадим его. Но он опасается, что Чарльз сможет нас разъединить. Мы скромны, но Чарльз — жесток. Этот человек, хотя он мне и сын, — исчадье ада. Сражайся с ним, Пит. Используй «Верлен» для того, чтобы сделать немного добра в этом мире.

— Боже, да ты сына боишься, по-моему, еще больше, чем Сен-Лорана.

— Намного больше. Не представляешь себе, насколько страшно узнать то, что твоя плоть и кровь может так тебя презирать. Он совершенно беспринципен.