– Если уж на то пошло, я немного взволнована. Давно не видела Саммер. Как здорово, что она приезжает!

– О, черт! – пробормотал Арни, взявшись за голову. – Это же сегодня! Я совершенно забыл, что она прилетает!

– Арни!

– Знаю, прости. Я собирался поехать на рыбалку с Джейком Макинтайром.

– Тебе лучше позвонить и извиниться, – посоветовала Люси и вернулась к плите, вооружившись деревянной ложкой.

– Ты согласился встретить Саммер в аэропорту. Она тебя ждет.

– Не могла бы ты поехать? Я обещал Джейку…

– Не могу, – раздраженно отрезала Люси. – Я иду в поход с Алексией, помнишь? Она специально звонила из Англии спросить, не выкроим ли мы время побыть вдвоем.

– Но ты можешь увидеться с Алексией в любой день.

– Ради Бога, Арии, Тедди только сейчас осудили на пожизненное! Это ты можешь повидаться с Джейком Макинтайром в любое время!

Арии поднял руки, как футболист, признающий вину После тридцати лет брака можно заранее предполагать, что битва будет проиграна.

– Ладно-ладно. Я поеду за Саммер. Когда прилетает самолет?

Саммер прижалась лицом к окну маленького одномоторного самолета, наблюдая, как контуры Мартас-Вайнъярд становятся все отчетливее. Почти идеальный треугольник с Атлантическим океаном у основания и Нантакетским и Вайнъярдским проливами вдоль остальных сторон. Остров выглядел таким мирным и ничуть не изменившимся. Когда самолет начал снижаться, она сумела различить знакомые белые дома из вагонки, рассеянные по острову, подобно кукольным домикам. Бассейны отливали голубым, как крошечные квадратные сапфиры в изумрудно-зеленых дворах. Все было упорядоченным, ухоженным, не несущим никакой угрозы, резко противоречащим смятению, бушевавшему в душе Саммер.

Ребенком она обожала короткие полеты из Бостона. Вид острова был всегда магическим и волнующим – это было начало лета и приключений. В те дни Саммер была невыносимо застенчива: чересчур полная, боявшаяся слово сказать и стеснительная в обществе. Но мама сделала все, чтобы детство было идеальным, несмотря на все комплексы дочери. Она всегда была рядом. Защищала, держала за руку, утешала, поддерживала уверенность в себе. Люси была матерью, о которой любой ребенок мог только мечтать.

В сотый раз за время долгого путешествия из Лондона глаза Саммер наполнились слезами.

«Как она могла? Как могла?»

Впервые поняв, что та женщина на пленке – ее мать, Саммер сначала не поверила. Да, это походка Люси, жесты Люси и движения рук тоже. (Кстати, именно последнее пробудило память Саммер, живо представившей, как мать протягивает Алексии пакет с жакетом.)