— В чем дело? — спросила Шерри. Она коснулась меня, и прикосновение снова открыло что-то внутри меня. Райна метнулась назад в мой разум с силой, которая заставила меня завопить. Но на этот раз я сопротивлялась. Сопротивлялась, потому что не хотела видеть Шерри так, как ее видела Райна. Джейсону было бы все равно. Шерри было бы все равно. А вот мне — нет.
Вспышка ощущений: влажная от пота кожа; руки с длинными, покрытыми лаком ногтями на моих грудях; эти серые глаза, смотрящие на меня; рот — приоткрытый, слабый; светлые волосы до плеч на подушке. Райна снова сверху.
Я закричала и отдернулась от них обоих. Образы исчезли, как будто выдернули вилку из розетки. Я поползла по листве на четвереньках, плотно закрыв глаза. Наконец я села, подтянув колени к груди, спрятав лицо в коленках. Я сжимала веки так напряженно, что начала видеть перед собой белые змейки.
Я слышала, как кто-то двигался по шелестящей листве. Я чувствовала, как они склонились надо мной.
— Не трогайте меня! — Это вышло почти еще одним воплем.
Я услышала, как он, кто бы это ни был, опустился на колени в сухую листву, потом прозвучал голос Джамиля.
— Не буду. Тебя все еще мучают воспоминания?
Он не спросил, вижу ли я воспоминания. Я сочла формулировку странной. Я покачала головой, не открывая глаз.
— Тогда все кончилось, Анита. Если мунин ушел, он не придет снова, пока его не вызовут.
— Я ее не вызывала. — Я медленно подняла лицо и открыла глаза. Летняя ночь, казалось, еще потемнела.
— Это опять была Райна? — спросил он.
— Да.
Он опустился на колени так близко, как мог, не дотрагиваясь до меня.
— Ты разделила воспоминания с Джейсоном и Шерри.
Я не поняла, был ли это вопрос или утверждение, но ответила:
— Да.
— Все было как наяву, — сказал Джейсон. Он сидел, прислонившись к дереву голой спиной.
Шерри прижимала руки к лицу. Она заговорила, пряча лицо:
— Я остригла волосы после той ночи, после того, что она сделала со мной. Одна ночь с ней — это была цена за разрешение не участвовать в одном из их порнофильмов.
Плача, она отняла руки от лица.