Джейсон дошел до локтя. Я ощущала касания его языка как холодную дорожку, снова и снова пролегающую по моей коже. Горячая там, где он еще касался меня, холодная там, где только что был его язык.

— Ложь тебя в больницу не отправит, Терри. Ложь не спасет твою руку. Кто тебе заплатил за нападение на нас?

— Он меня убьет.

Я посмотрела на него и рассмеялась. Смех был таким богатым и густым, что его можно было потрогать. Он исходил из моего рта, но это был не мой смех. Этот звук заставил волосы на моей шее встать дыбом, а Джейсона — замереть в нерешительности, прижавшись ртом к моей коже.

— Ты действительно думаешь, что я тебя не убью?

Наконец подул ветер — горячий и затхлый. Рот Джейсона был прохладней.

Он достаточно исцелился, чтобы присосаться к моей коже, но припухлость сошла еще не полностью. Я хотела поцеловать рану, лизать ее, увидеть, правдой ли было то, что мне нашептывали. Смогу ли я вправду его исцелить?

Я посмотрела на Терри.

— Расскажи мне, кто заплатил тебе за нападение. Расскажи мне, кто послал тебя нас убить. Расскажи мне все, что я хочу знать, и добрый доктор отвезет тебя в больницу, где, возможно, спасут твою руку. Скажи мне неправду — и твоя рука превратится просто в кусок мяса. Скажи мне неправду, и ты умрешь сегодня и здесь, на этой поляне. Подумай над этим, Терри. В моем распоряжении вся ночь.

Я склонилась к Джейсону, отрывая его рот от моей руки. Мы поцеловались, и я почувствовала вкус крови Джамиля, моей кожи, легкого воспоминания о духах на моем запястье и крови Джейсона. Его рот был ранен — это я тоже чувствовала. Но он больше не кровоточил. Он исцелялся, и я могла это ускорить. Понадобились все мои силы, чтобы не прижаться к нему сильнее, чтобы не излить в него это тепло, чтобы не опрокинуть избитое тело Джейсона в листья и не оседлать его.

Закрыв глаза, я отодвинулась от него. Потом открыла глаза и посмотрела на мужчину. Джейсон приник к моему животу, вылизывая его над джинсами. Они были пропитаны кровью и на мне полностью не высохнут. Зейн изогнулся назад, вылизывая мою спину. На ней не было крови и ему пришлось остановиться, дойдя до ножен, но это выглядело неплохо в расчете на нашего пленного зрителя.

— Расскажи мне, Терри. Если уж я начну трахать одного из них, мне не хотелось бы прерываться, — я обернулась к нему, и он вздрогнул. Я оторвалась от Джейсона и Зейна и медленно приблизилась к Терри. Я сделала это таким движением, каким полагалось: текучим, угрожающим, сексуальным. Даже сейчас его глаза метнулись к моей груди — такой белой в черном белье. Даже сейчас он оставался мужчиной. Я почувствовала полнейшее презрение Райны к мужчинам. Весь этот секс был по большей части ненавистью. Как все запущено.