Он вздохнул.

— И что, ты собираешься быть с нами обоими?

Не выпуская его руки, я дала ей упасть мне на колени.

— Ты бы на это пошел?

— Может быть.

Он нагнулся и очень нежно поцеловал меня в лоб.

— И обрати внимание, что я не прошу тебя его бросить и встречаться только со мной.

Я коснулась его лица.

— Знаю, это для меня и облегчение, и неожиданность. Спасибо тебе за это.

Он откинулся так, чтобы рассмотреть мое лицо. Сам он стал очень серьезным.

— Тебе не нравятся ультиматумы, Анита. Если я буду на тебя давить, то проиграю.

— Почему ты хочешь выиграть, Ричард? Почему ты просто не бросишь меня?

— Ага, теперь она предоставляет мне выбор, — улыбнулся он.

— Я уже давала тебе выбор, — сказала я. — То есть я знаю, почему меня терпит Жан-Клод. Я укрепляю основу его силы. А тебе было бы лучше, если бы ты выбрал себе в лупы милую и надежную верволчицу. Я подрываю основу твоей силы.

Он ответил очень просто:

— Я тебя люблю.

— Почему я чувствую себя за это виноватой? — спросила я.

— Я много думал о том, почему я не могу тебя ненавидеть. Почему не могу тебя отпустить.

— И? — спросила я нетерпеливо, закутываясь в простыню, как в гнездо, чтобы не быть голой. Если в результате этого разговора Ричард все-таки меня бросит, я не хочу быть при этом обнажена. Глупо, но правда.

Отсутствие одежды Ричарда не волновало. Честно говоря, оно отвлекало меня.