— Вот как? И в чем же моя ошибка? — улыбнулся Виктор.

— А вот в этом! — рука Женевьевы скользнула вниз, пальцы щелкнули по клавише магнитолы.

В колонках послышался знакомый голос, и Одинцов вздрогнул.

В темноте салона было отчетливо видно, как резко побледнело его лицо…«Можешь согласиться, а можешь двадцать первым — на король аш восемь продолжить конь бэ пять! У тебя решающее преимущество спустя пять ходов!»

— Ну, как? — глаза женщины отсвечивали металлом. — Осознал перемену в расстановке фигур?

— И что ты этим хочешь сказать?

— А ты не понимаешь?

— Я хочу услышать от тебя…

— Я знаю секрет твоего стремительного взлета. Только я одна. Пока одна!

— Женевьева сделала ударение на слове «пока». — Ну, разумеется, кроме Симоны и тебя.

— Так. И что дальше?

— А дальше вот что. Или ты принимаешь мои условия, или весь мир перед следующей партией с чемпионом узнает правду. За шаг до твоей победы.

— Какие твои условия?

— Они просты. Я могла максимально загнать тебя в угол, но не стану. Ты все же дорог мне…

— Вот как? Ты хочешь добиться любви шантажом? — скривился Одинцов.

— У меня есть любовь. Вот здесь, внутри! — женщина рывком схватила кисть Виктора и прижала к своей груди. — И мне больше не надо! Я люблю! Это главное!

— Но как же быть — я не люблю в ответ?

— Неважно! Ты узнаешь ласки настоящей француженки! И поймешь, что напрасно так долго избегал меня!

— И что все-таки ты хочешь?

— Тебя. Раз в неделю минимум. Потом посмотрим. Но это еще не все.