— Так, настроение очень хорошее! — отозвался я, в сотый раз ворочаясь с боку на бок на пружинящем матрасе железной кровати.

— А… — протянул друг, — понятно.

Через несколько дней Рита опять уехала. Я с нетерпением ждал ее возвращения в Москву. Но турнирные гастроли затягивались, и лишь полтора месяца спустя она вернулась в институт. За день до этого меня остановил в перерыве мевду лекциями Вовка Глузман со старшего курса и, дружески хлопнув по плечу, выпалил:

— Ты знаешь новость про Ритку твою?

— Нет. А с чего ты взял, что она моя?

— Да ладно, не скромничай. Она в Германии выполнила норму гроссмейстера среди женщин. Так что возвращается на Родину, так сказать, в новом звании.

— Неужели? Откуда ты знаешь?

— Сеструхе звонила из Дортмунда. Вся такая радостная… Так что смотри.

— Что смотреть-то? — я почувствовал, что сейчас Глузман скажет что-то неприятное.

— Как бы не загордилась совсем наша красавица. За ней-то знаешь, кто уже ухлестывает?

— Ну и кто? — как можно небрежнее спросил я, а между тем внутри разливался неприятный холодок.

— Так этот — бородатый Глеб, — знаешь? Он тоже недавно гросса выполнил в Лондоне. И в Дортмунде играл в главном турнире.

— И это тоже сеструха сказала? — побледнел я.

— Слухом земля полнится, — загадочно ответил Глузман, и тронул меня за рукав, — ну, бывай, не расстраивайся только. Все они, бабы, — одинаковые…

Мрачные мысли одолевали меня весь день. Я задумчиво уносился в мыслях в далекий, неведомый мне Дортмунд, и воображение ревниво рисовало облик бородатого Глеба, молодого, но уже известного всем шахматистам страны игрока. Ночью долго не мог уснуть, ворочаясь с боку на бок с одной мыслью: «Скорее бы… скорее бы она приехала… скорее…»

…Рита вошла в аудиторию вместе с «папой», сияющее-красивая, с незабываемой улыбкой на губах, в новом элегантном костюме, облегающем ее фигуру. Оба курса разом встали и разразились аплодисментами. Довольный Леонид Абрамович прошагал к своему месту, привычно прижимая пухлую коричневую папку к бедру.

— Ну вот — молодцы! Правильно похлопали нашей героине… Все бы так играли, как Рита! — довольно басил «папа», усаживаясь на стул.

— Тогда бы Вам некого было окликать на лекциях! — сострил наш известный хохмач Колян из Ялты.

Аудитория дружно грохнула.

«Папа» сначала строго посмотрел на остряка, но потом не выдержал и сам рассмеялся: