Ему очень нравится момент откровения, — подумал Фревен. Он будет наслаждаться этим столько, сколько возможно, прежде чем убить нас. Тем не менее Фревен пока не видел, как выпутаться из этой ситуации. Время, мне нужно время!
Ему очень нравится момент откровения,
Он будет наслаждаться этим столько, сколько возможно, прежде чем убить нас.
Время, мне нужно время!
— А что с символами? — спросил он.
— Символы? — с отвращением повторил Рисби. — О чем вы говорите?
— Сначала ваши убийства совершались в соответствии с астрологическими знаками, затем…
— Да ладно! — прервал он лейтенанта. — Вы же не клюнули на это? Если это и делалось для чего-то, то не сейчас. Это все было для того, чтобы рано или поздно привести вас к Хришеку, когда я чувствовал, что вы приближаетесь ко мне. И больше ни для чего!
Он воткнул свой нож в другую бочку и снова попробовал вино.
Он выставляет свои жертвы напоказ. Он также испытывает удовольствие, когда сама идея нас шокирует, чтобы показать то, что он может. Он высокомерный. Гордый… В этом заключении есть что-то важное. Фревен чувствовал это, не догадываясь пока, что именно.
Он выставляет свои жертвы напоказ. Он также испытывает удовольствие, когда сама идея нас шокирует, чтобы показать то, что он может. Он высокомерный. Гордый…
— Вы что думаете? — вскричал Рисби. — Что я… убиваю, чтобы привлечь везение? Эта мысль пришла мне в голову несколько месяцев назад и показалась блестящей. Но чтобы я убивал в погоне за везением? Чтобы я думал об этом, когда убивал? Вы так понимаете? Нет, причина даже не в сексуальном удовлетворении или чем-то подобном, нет, все намного сложнее.
Он любит себя. Он любит собственную жизнь. Он не станет рисковать своей неприкосновенностью, я уверен. Он изворачивается, чтобы убивать свои жертвы неожиданно, сзади. Он никогда не рискует… Фревен стал думать о мине под ногой у Энн, вспомнил небольшое прямоугольное углубление на месте убийства Конрада. Он удалил взрыватель прежде, чем убить его? Так быстро? Он хорошо в этом разбирается? Что-то здесь не так. А здесь, в этом подземелье, пошевелись Энн, мина взорвалась бы так, что во все стороны разлетелись бы мелкие осколки. А Рисби стоит очень близко. И он очень долго оставался рядом, не предупредив нас, хотя мина могла взорваться! Опять что-то не клеится. Рисби вовсе не имел склонности к самоубийству, он любил себя… В мине нет запала. Граната, возможно, боевая, но не мина. Он никогда не пошел бы на такой риск.
Он любит себя. Он любит собственную жизнь. Он не станет рисковать своей неприкосновенностью, я уверен. Он изворачивается, чтобы убивать свои жертвы неожиданно, сзади. Он никогда не рискует…