— Я видел котенка. Случилось множество отвратительных вещей, которые я не могу объяснить, потому я считал, что сошел с ума. — Он смущенно всмотрелся в висячий замок на деревянном ящике: блеск замка заставлял предположить, что в нем есть серебро. — Я помню последние слова Мондрика: «Это было сто тысяч лет назад».

От резкого синего света молнии темнота, казалось, усилилась. Дождь барабанил по выступу расщелины; с новым порывом ветра в пещеру ворвался холодный туман. Барби съежился, дрожа в старом шерстяном свитере Сэма, который дала ему Нора. Гром отдавался эхом, его звук то усиливался, то утихал. Сэм Квейн говорил усталым голосом:

— Это было время, когда люди жили в таких вот местах, — он кивнул в сторону закопченных стен пещеры. — Время, когда все испытывали жуткий страх. Оно отразилось потом в мифах и суевериях каждой страны и в тайных грезах каждого человека. Страх был порожден тем, что наши ранние предки подвергались преследованию. За ними охотилась другая, более древняя раса полулюдей, которых доктор Мондрик назвал гомо ликантропус.

Барби, вздрогнув, пробормотал:

— Оборотни?

— Люди-волки, — поправил Сэм. — Так назвал их доктор Мондрик из-за особых признаков строения костей, черепа и зубов — признаков, которые можно увидеть и сейчас.

Сидящий на корточках возле сырого камня, Барби вспомнил удлиненные черепа, странные острые зубы и необычные тонкие кости тех расчлененных скелетов, которые обнаружили змея и волчица в таинственной комнате башни Фонда. Но он ничего об этом не сказал — Сэм убил бы его.

— Лучше, пожалуй, было бы назвать их ведунами, — добавил медленно Сэм.

Барби почувствовал, как покалывает и немеет его спина вдоль позвоночника — так, наверное, ощущает волк свою ощетинившуюся шерсть. Он не мог унять дрожь и был рад, что можно сослаться на сырость и порывистый ветер.

Снаружи на расщелину хлынул желтый пенистый поток воды, и с потолка пещеры стали падать капли. Квейн умолк, перетаскивая свой драгоценный ящик в более сухое место.

— Враждующая раса не была похожа на обезьян. — Глухой голос Сэма перебивал непрерывный грохот отдал с иного грома. — Видишь ли, дорога эволюции не всегда идет по восходящей. — Кроманьонцы были более утонченными созданиями, чем сейчас думают. Генеалогическое древо человечества имеет странные ответвления, и эти ведуны, должно быть, наши самые неожиданные двоюродные братья.

Барби выглянул наружу, стараясь интересом к разбушевавшейся стихии замаскировать свое жгучее любопытство.

— Чтобы проследить истинное начало этой расовой трагедии, надо углубиться еще дальше на полмиллиона лет, к первому из двух крупнейших ледниковых периодов эпохи плейстоцена. Первый ледниковый период вместе с потеплением длился около сотни тысячи лет, он и породил ведунов.