Раскрыв ее, Филипп покачал головой:

– Господи! Это же целое состояние! Зачем, Лара?

– Тебе не нравится?

– Очень. Но ты...

– Тс-с! Носи и думай обо мне.

– Чтобы думать о тебе, мне не нужны никакие подарки. Спасибо!

– Когда нам нужно быть в театре?

– К семи.

Бросив взгляд на украшенный бриллиантами циферблат, Лара невинно заметила:

– Тогда у нас еще два часа.

* * *

Театр был полон. Публика с воодушевлением приветствовала каждого нового исполнителя.

По окончании программы Лара прошла за кулисы. Там происходило все то же, что в Лондоне, Амстердаме, Париже. Вокруг Филиппа увивались не менее двух десятков женщин, и Лара подумала: С кем из них он провел бы ночь, если бы не я?

В ресторане Филиппу радушно улыбнулся Арриго Киприани, владелец отеля.

– Какое удовольствие видеть вас, синьор! И синьорина! Проходите, проходите!

Он подвел их к столику в углу зала. Попросив принести бутылку «Беллини», Филипп сказал Ларе:

– Советую начать с пасты. Здесь ее готовят как нигде.

Позже ему так и не удалось вспомнить, что они ели. Филипп сознавал, что оказался в путах любви, и это ужасало его. В мозгу пульсировала мысль: Не могу, не могу брать на себя обязательств. Это невозможно. Кто я? Кочевник! Перспектива неизбежного расставания – ведь Ларе, так или иначе, придется возвратиться в Нью-Йорк – бесила, но изменить что-либо он был не в состоянии.