– Сколько я за них получу?
Старик вставил в глаз лупу.
– «Пьяже»! Отличный хронометр.
– Вот именно. Не хотел я с ним расставаться, но судьба обманула. Вы понимаете?
Ломбардщик пожал плечами:
– Это моя работа – понимать. Каких только историй здесь не услышишь.
– Через несколько дней я его выкуплю, не позже понедельника. Нашел непыльное местечко. А сейчас мне нужны наличные, и по справедливой цене.
Старик еще раз окинул взглядом часы, перевернул корпус, всмотрелся в крышку: на ней явно имелась когда-то гравировка, но буквы были стерты – по-видимому, наждачной шкуркой.
– Одну минуту, сэр. Если можно, проверю механизм. Некоторые известные марки собирают в Бангкоке, а тамошние умельцы – народ ушлый!
Он скрылся в соседнюю комнату, включил мощный фонарь и вновь сунул в глаз лупу. Тонкие, почти невидимые линии соединялись в буквы: Ф... П... Л... РЫ... Л... ОВ...
Ломбардщик не глядя выдвинул ящик стола, нащупал оставленный полисменом листок с ориентировкой: «Филиппу – от Лары, с любовью». Рука его потянулась к телефонному аппарату, когда из-за двери раздался нетерпеливый голос клиента:
– Эй, пошевеливайся там! Берешь или нет?
– Иду, иду! – Он открыл дверь. – Вас устроят пять сотен?
– Пять сотен? Да часы...
– Как хотите.
– Черт с тобой. Давай! – Шоу выставил вперед ладонь.
– Необходимо заполнить квитанцию.
– Где она?
Старик положил на прилавок разграфленный лист бумаги.