— И никаких угрызений совести?

— А как же! Это было ужасно. Но я принял решение исчезнуть, Карл, мне пришлось найти какой-то выход. Убить кого-то я не мог, однако требовался чей-то труп. То, что я делал, имело смысл.

— Логично.

— Когда умер Кловис, надо было трогаться в путь и мне. В общем, повезло. Сколько раз все могло пойти прахом!

— Твое везение еще не закончилось.

— Пока.

Карл взглянул на часы и взял очередную клешню.

— Что из этого я могу рассказать Трасселу?

— Все, кроме имени Кловиса. Прибережем его до поры.

Глава 40

Глава 40

Патрик расположился в самом конце стола, поверхность которого перед ним была пуста. Зато адвокат, сидевший справа, вооружился для предстоявшей битвы двумя папками с документами и стопкой блокнотов. Слева устроился Т. Л. Пэрриш с тонкой записной книжкой и громоздким магнитофоном, который Патрик снисходительно позволил использовать для записи. Никаких помощников или секретарш, однако, поскольку каждому уважающему себя юристу требуется документальное подтверждение показаний, все сошлись на том, что магнитофонная лента их устроит.

После того как обвинения федеральных властей рассеялись в воздухе, задача рассчитаться с Патриком за содеянное легла на плечи штата. Пэрриш ощущал всю полноту переложенной на него ответственности. Феды спихнули с себя ответчика для того, чтобы расправиться с сенатором. Однако у Патрика еще имелись в запасе неожиданные ходы, и уж тут Пэрриш был полностью в его власти.

— Умышленное убийство можете выбросить из головы, Терри, — сказал Патрик. Пэрриша так звал почти каждый, однако подобная фамильярность ответчика, едва знакомого с прокурором, пожалуй, несколько резала слух. — Я никого не убивал.

— Кто сгорел в машине?

— Человек, умерший за четыре дня до этого.

— Мы его знаем?

— Нет. Никому не известный старик.

— От чего он умер?

— От бремени прожитых лет.