— И страдания только усугублялись.

— Да. Может, позавтракаешь? Приготовить тебе тосты?

— Нет, спасибо. Такое ощущение, словно я сама только что оттуда. — Пока Мэтти хлопотала над кофе, Саманта задумалась, а потом вдруг спросила: — А хочешь чисто гипотетическое предположение? Но предупреждаю, неприятное. Если бы десять лет тому назад у Бадди был адвокат, как бы обернулось его дело?

Мэтти, хмурясь, размешивала сахар в чашке.

— Как знать. Хотя, если б этот адвокат был крутой и нашел бы те же медицинские заключения, что и ты, разоблачил бы махинации «Каспер, Слейт» и то, как они скрывали улики от суда, то, по всей очевидности, Бадди получил бы пособие. Это всего лишь предположения, но есть у меня подозрение, что «Каспер, Слейт» пришлось действовать быстро, чтобы скрыть свои преступные деяния от суда. Они должны были признать иск обоснованным и, фигурально выражаясь, свернуть шатры или пойти на попятную. И тогда Бадди получил бы пособие.

— И не вдыхал бы угольную пыль на протяжении последних десяти лет.

— Вполне возможно. Тем более что требовал он не так уж и много, они вполне пережили бы.

Какое-то время они сидели в полном молчании, двигаться и говорить не хотелось. В дверях возник Честер с пустой чашкой в руках, увидел, что женщины погружены в глубокие размышления, и так же бесшумно скрылся из вида. И вот наконец Мэтти тряхнула головой и встала. Потянулась за хлебом, вставила два ломтика в тостер. Потом достала из холодильника масло и джем.

Откусив пару раз, Саманта сказала:

— Знаешь, мне что-то не хочется идти на работу сегодня. Я чувствую себя обворованной, понимаешь? Компьютер вчера забрали, и еще они рылись во всех моих файлах. И Джефф, и Донован считали, что у нас там понаставили «жучков». Мне нужен перерыв.

— Ну, возьми день или два. Ты же знаешь, мы не против.

— Спасибо. Тогда я уезжаю из города. Увидимся завтра.

Она выехала из Брэйди и ехала еще примерно час, прежде чем позволила себе взглянуть в зеркало заднего вида. Ничего подозрительного. Джефф звонил дважды, но она решила не отвечать. После Роаноке она свернула на восток, подальше от долины Шенандоа и плотного движения на автомагистрали. Чтобы убить время, взялась за телефон, дозванивалась людям, уточняла кое-какие детали и ехала все дальше через центральную часть Виргинии. В Шарлотсвилле сделала остановку, сходила на ленч с одним другом, знакомым еще по Джорджтауну. И без десяти шесть вечера вошла в бар в гостинице «Хэй-Адамс», всего в одном квартале от Белого дома, и заняла там угловой столик. Ей требовалась нейтральная территория.