Невозможно. Приходится довольствоваться тем, что у нас есть. Из розданных нам анкет мы с Деком на скорую руку состряпали краткую картотеку, с которой я не расстаюсь.

Вот и сейчас, сидя за столиком и разглядывая людские потоки, заполонившие торговые ряды, я выуживаю из пачки очередную карточку. Р. С. Бэдли — начертано на одной стороне жирным шрифтом. Мужчина сорока семи лет, белый, водопроводчик, среднее образование, живет в юго-восточном пригороде Мемфиса.

Я переворачиваю карточку, чтобы проверить свою память. Да, все правильно. Я уже столько раз проделывал эту процедуру, что меня начинает мутить. Все анкеты пришпилены к стене моего кабинета, и по меньшей мере час в день я уделяю проверке собственной памяти.

Следующая карточка: Лайонел Бартон, двадцать четыре года, афроамериканец, студент-заочник колледжа, работает продавцом в магазине, торгующем автомобильными запчастями, проживает в квартире в Южном Мемфисе.

Идеал присяжного для меня — молодой и темнокожий, с образованием не ниже среднего. Старинная мудрость гласит, что темнокожие присяжные чаще принимают сторону истца. Они сочувствуют обиженным и ненавидят белых, власть имущих. И стоит ли винить их за это?

А вот насчет того, кто подходит мне больше — мужчины или женщины, меня раздирают противоречия. Принято считать, что женщины, традиционно управляющие семейным бюджетом, более прижимисты при определении размера компенсации материального и морального ущерба. Они редко голосуют за крупные санкции, поскольку слишком остро переживают, что никакая, даже самая крохотная толика присужденной суммы не попадет на их собственный банковский счет. Однако в данном случае Макс Левберг считает, что женщины вполне годятся, ибо они матери. Уж они-то понимают, каково это — потерять ребенка. Они воспримут горе Дот как свое собственное и, если я сумею их как следует разжалобить, сделают все, чтобы пустить «Прекрасный дар жизни» по миру. Я склоняюсь к тому, что Макс прав.

Так что, будь это в моей власти, я бы составил жюри из двенадцати негритянок, предпочтительно — имеющих детей.

Дек, ясное дело, настроен совершенно иначе. Он боится афроамериканцев, ввиду того, что в Мемфисе расовые противоречия ощущаются довольно остро. И в данной тяжбе истец, ответчик — все белые, за исключением разве только судьи. Какое до них дело приличному негру?

Вот типичный пример заблуждений при попытке подобрать присяжных по цвету кожи, происхождению, возрасту и образованию. Все дело в том, что никто не в состоянии точно предсказать, как поведет себя жюри. Я проштудировал все имеющиеся в библиотеке книги по подбору присяжных, но уверенности у меня не прибавилось ни на йоту.