— И когда были введены эти инструкции?

— С первого января 1991 года. Поначалу, как нам объяснили — в порядке эксперимента.

Джеки умолкает. Я киваю.

— Продолжайте, пожалуйста.

— Согласно разработанной схеме, в течение всего календарного года нам было предложено отказывать в оплате всех страховых заявлений на сумму свыше тысячи долларов. Причем отказывать независимо от того, насколько обоснованным было поданное заявление. Да и более мелкие суммы зачастую не оплачивали, если нам удавалось найти какие-то придирки. Крупные же полисы оплачивались лишь в редких случаях. Только тогда, повторяю, когда страхователь прибегал к услугам адвоката и начинал всерьез угрожать иском.

— И как долго функционировала эта схема?

— Двенадцать месяцев. Эксперимент был введен на один год. Никто прежде в страховой отрасли ничего подобного не изобретал, и наша администрация была в полном восторге. А что — в течение года отказывай всем подряд, поднакопи деньжат, потрать какие-то крохи на выплаты по исковым заявлениям — и только и успевай подсчитывать барыши!

— И каковы были эти барыши?

— Миллионов сорок чистоганом.

— Откуда вы это знаете?

— Да эти недоноски в постели мать родную продадут. Чего я только не наслушалась. Про жен их, делишки грязные. Не думайте только, что мне это доставляло хоть какое-то удовольствие. Нет, я страдала. Надо мной просто измывались. — Глаза Джеки подозрительно блестят, а голос дрожит.

Я снова молчу, делая вид, что внимательно изучаю документы. Наконец спрашиваю:

— И как же проходило заявление миссис Блейк?

— Сначала в выплате страховой премии ей было с ходу отказано, как и всем остальным. Но речь шла о слишком крупной сумме, поэтому её заявление рассматривали не так, как обычно. После того, как мы обратили внимание на диагноз «острый лейкоз», всю переписку взял под личный контроль Рассел Крокит. Довольно быстро выяснилось, что страховой полис вовсе не исключал выплату компенсации на пересадку костного мозга. И дело это мигом стало весьма серьезным сразу по двум причинам. Во-первых, компании вовсе не улыбалось выплачивать столь крупную сумму. Во-вторых, застрахованный юноша был неизлечимо болен.

— Значит в вашем отделе знали, что Донни Рей Блейк уже стоит одной ногой в могиле?

— Ну конечно. В его истории болезни все черным по белому было сказано. Как сейчас помню заключение его лечащего врача, в котором было написано, что химиотерапия прошла успешно, но в течение года почти наверняка случится рецидив и тогда, если своевременно не трансплантировать костный мозг, больной обречен.