Это, очевидно, было весьма удобным оправданием для некоторых баптистов-вероотступников, я знавал таких в городе. Так или иначе, для меня не все еще было потеряно. Мисс Калли страстно желала, чтобы я посещал церковь и читал Евангелие. Она была убеждена и регулярно молилась за это, что недалек тот день, когда Господь прострет длань свою и коснется ею моей души. Тогда я последую за Ним, и мы с ней будем рядышком коротать вечность.

Мисс Калли искренне жила в ожидании того дня, когда душа ее «возвратится Домой, в рай».

— В это воскресенье преподобный Смолл будет причащать, — мягко сказала она. Она каждую неделю приглашала меня пойти с ней в церковь. Но преподобный Смолл с его длиннющими проповедями был не для меня.

— Спасибо, но в это воскресенье я продолжу свои церковные изыскания, — ответил я.

— С Богом. И куда вы направитесь?

— В Первобаптистскую церковь Маранаты.

— Никогда о такой не слыхала.

— Я нашел ее в телефонной книге.

— И где она находится?

— Где-то в Дьюмасе, кажется.

— Черная или белая?

— Не знаю точно.

* * *

Номер семьдесят восьмой в моем списке, Первобаптистская церковь Маранаты, являла собой маленький драгоценный камешек, притаившийся у подножия горы возле небольшой речушки, под сенью купы болотных дубов, которым наверняка сравнялось не меньше двух сотен лет. Это было небольшое строение с белыми стенами, узкое и длинное, с остроконечной крышей, крытой жестью, и красной колокольней, такой высокой, что верхушка ее терялась в кронах дубов. Главная дверь была приветливо распахнута, словно бы зазывая всякого зайти помолиться. На краеугольном камне высечена дата: 1813 год.

Я привычно проскользнул на место в заднем ряду и оказался рядом с хорошо одетым джентльменом, который производил впечатление ровесника церкви. Кроме него, я насчитал еще пятьдесят шесть прихожан. Окна были широко открыты, и, просквозив через кроны дубов, в зал проникал свежий умиротворяющий ветерок. Полтора века люди собирались в этом доме, садились на те же самые скамьи и молились тому же Богу. Хор, состоявший из восьми человек, пел благостный гимн, под его звуки я словно бы перенесся в прошлый век.

Пастором оказался общительный, жизнерадостный человек по имени Джей-Би Купер. Я встречался с ним дважды в предыдущие годы, когда собирал материалы для некрологов. Одним из преимуществ моего тура по местным церквам была возможность познакомиться со всеми здешними священниками. Это на самом деле помогало сделать некрологи более насыщенными.

Окинув взглядом прихожан, пастор Купер понял, что я — единственный пришелец со стороны. Он назвал меня по имени, сказал, что они рады меня видеть, и безобидно-шутливо выразил надежду, что мой репортаж о нынешней службе будет благоприятным. После четырех лет моих «религиозных» странствий и публикации семидесяти семи весьма великодушных и ярких репортажей под рубрикой «Заметки о церквах» для меня стало невозможно проникнуть в какую-либо из них, не будучи узнанным.