— Через двенадцать месяцев?

— Не раньше.

— Это обойдется в двести пятьдесят тысяч долларов.

Форрест едва заметно пожал плечами: какая разница — год, два, три.

— Сидишь на транквилизаторах? — попытался спровоцировать его Рэй.

— Нет.

— А похоже.

— Нет. Их здесь не применяют. Не поверишь, но это так. — Голос Форреста чуть повысился.

Рэй вспомнил о тикающих часах: ровно через тридцать минут сюда войдет Эллисон, чтобы проводить его до машины. К делу, к делу! Посмотрим, что Форрест согласится признать.

— Я еще раз взглянул на завещание, — раздельно произнес он, — и сравнил его с повесткой, которой судья призывал нас к себе седьмого мая. Подписи здорово отличались.

— И?..

— Не знаю, чья там действовала рука, но почти уверен — твоя.

— Обратись в суд.

— Ты ничего не отрицаешь?

— Зачем?

«Зачем?» — с отвращением мысленно повторил Рэй. Последовала долгая-долгая пауза.

— Повестку я получил в четверг. Отправлена она была из Клэнтона в понедельник, в тот самый день, когда ты повез отца к Тафту. Вопрос: как ты умудрился справиться со старым «Ундервудом»?

— Я не обязан отвечать на твои вопросы.

— Ошибаешься. Ты должен рассказать мне все. Ты выиграл. Судья мертв, особняк превратился в пепел, деньги — твои. Интересует все это только меня, но ведь и мне осталось совсем недолго. Рассказывай.

— Пачка ампул морфия у судьи уже была.