— Какое у них настроение? — поинтересовался Уэсли.

— Они в шоке. Их препарат убивает людей направо и налево. В «Фило» проклинают тот день, когда они перекупили «Акермана».

— Я с ними солидарен. — И Дидье злобно стрельнул глазами в сторону Клея, будто хотел сказать: «Все из-за вас».

Клей просмотрел свой список. Кроме Теда Уорли, все фамилии были незнакомыми. Канзас, Южная Дакота, Мэн, Джорджия, Мэриленд, двое из Орегона. Как он мог представлять интересы этих неведомых ему людей? Странная для юриста практика — заключать сделки от имени истцов, которых он никогда в глаза не видел! И как они могли ему довериться?

— Не следует ли сосредоточиться на медицинских свидетельствах? — предложил Уэсли. — Я имею в виду: это дало бы простор для маневра, можно было бы попытаться доказать, что повторное образование опухолей никак не связано с дилофтом. В этом случае мы могли бы соскочить с крючка, как и «Акерман». Мне не хотелось бы строить из себя шута горохового, но что поделаешь…

— Нет! Нам крышка, — оборвал его Френч. Порой он умел быть резким настолько, что всем становилось не по себе. Сейчас он давал понять: незачем зря тратить время. — Уикс сказал мне, что препарат более опасен, чем пуля, летящая в голову. Их собственные исследователи пачками подают в отставку, поставив крест на своей карьере. Компания может загнуться.

— Ты имеешь в виду «Фило»?

— Да. Покупая «Акермана», они надеялись, что удастся уладить кутерьму вокруг дилофта. Но теперь ясно, что истцов второй и третьей очереди окажется гораздо больше, чем предполагалось, и люди потребуют куда более существенных компенсаций. «Фило» повисла на волоске.

— Как и все мы, — пробормотал Карлос и тоже бросил на Клея такой взгляд, что тому вспомнилась «пуля, летящая в голову».

— Если наша ответственность будет доказана, мы не можем согласиться на суд, — заметил Уэс, как будто это не было очевидно.

— Придется договариваться, — сказал Дидье. — Речь ведь идет о выживании.

— Во что может обойтись каждый истец? — спросил Клей, удивляясь тому, что вообще еще способен говорить.

— Если дойдет до вердикта, то от двух до десяти миллионов, в зависимости от размера штрафных санкций, — предположил Френч.

— Это в лучшем случае, — добавил Карлос.

— Черта с два они увидят меня в суде! — выпалил Дидье. — Не с такими фактами.

— Средний возраст большинства истцов — шестьдесят восемь лет, все они пенсионеры. — Уэс стал размышлять вслух. — Значит, с точки зрения экономики ущерб от смерти пациента окажется не так уж велик. Компенсация за перенесенные физические и моральные муки, конечно, увеличит итоговую сумму. Но поодиночке, думаю, каждое из этих дел можно уладить за миллион долларов.