– О нет, только не это!

– Нет?

– Нет. Впрочем, Паз все равно отказалась бы, если бы у вас хватило глупости поставить ее в такое положение.

Джозеф присоединился к ним и вытряхнул сигарету из пачки Рубена. Фрида не могла не улыбнуться той легкости и близости, которая отличала их общение. Рубен бросил ему зажигалку, Джозеф поймал ее и прикурил.

– Я пришла сюда не затем, чтобы обсуждать ваши проблемы, – заявила она.

– Что случилось? – деловито спросил Рубен.

Фрида наколола ломтик бекона. Когда она ела в последний раз? Она посмотрела на Джозефа.

– Рубен некоторое время был моим психотерапевтом, – начала она. – Когда выходишь на практику, тебе самому нужен психоаналитик, и я обычно встречалась с Рубеном три раза в неделю, иногда четыре, и рассказывала ему о своей жизни. Рубен знает все мои тайны. По крайней мере, те, которыми я захотела с ним поделиться. Вот почему ему было так тяжело, когда я попыталась вмешаться и помочь ему. Словно норовистая дочь пытается командовать отцом.

– Норовистая? – не понял Джозеф.

– Непослушная, – уточнила Фрида. – Капризная. Нахальная. Не поддающаяся контролю.

Рубен не отвечал, но, похоже, не рассердился на нее. Рубен и строитель из Восточной Европы… Фрида не могла припомнить, когда последний раз была в комнате, где дым стоял бы густым туманом.

– Когда заканчиваешь терапию, – продолжала она, – то словно уезжаешь домой. Нужно время на то, чтобы начать воспринимать своих родителей как обычных людей.

– Вы с кем-нибудь встречаетесь? – спросил Рубен.

– Нет. Хотя следовало бы.

– Вы о ее парне, – догадался Джозеф.

– Нет, – возразила Фрида. – Когда психотерапевты спрашивают, не встречаетесь ли вы с кем-то, они имеют в виду психотерапевта. Друзья и подруги, мужья и жены приходят и уходят. Отношения с психотерапевтом – единственные по-настоящему важные отношения.

– Вы, похоже, сердитесь, Фрида, – заметил Рубен.

Она покачала головой.

– Я хочу задать вам вопрос. Я хочу задать вам один вопрос, а потом уйду.

– Тогда задавайте. Вы хотите задать его мне наедине?