– Пусто. Я хочу опросить других жителей дома и посмотреть, не смогут ли они дать нам зацепку.

– Не думаю, что это разумная трата вашего времени.

– Но его убили.

– Это дело не похоже на случай с похищенными детьми, Мэл.

– Вы намекаете, что общественности все равно?

– Я говорю о приоритетах, – нахмурившись, пояснил Кроуфорд. – Ну тогда хотя бы возьмите с собой Джейка Ньютона. Покажите ему, с какими отбросами нам приходится иметь дело.

Карлссон начал что-то говорить, но Кроуфорд перебил его:

– Ради бога, не грузите меня.

Сегодня брюки Джейка были из тонкого полосатого вельвета, а туфли – светло-коричневые, тщательно начищенные, с желтыми шнурками. Выходя из машины, он раскрыл зонтик, потому что лил дождь, постепенно переходивший в снег, и осторожно пошел к дому, придерживая рукой куртку без пуговиц. Ограждение убрали, толпа давно разошлась, и не осталось никаких следов того, что здесь недавно было совершено преступление, за исключением полицейской ленты на двери Дойс. В холле валялся тот же самый мусор и стоял тот же запах экскрементов и распада, от которого у Карлссона запершило в горле, а Джейка Ньютона пробрала дрожь. Он достал из кармана большой белый платок и зачем-то несколько раз высморкался.

– Душновато здесь, правда?

– Не думаю, что у них есть уборщица, – заметил Карлссон, пробираясь к лестнице и внимательно глядя себе под ноги.

Позже, разговаривая с Иветтой, он не мог с уверенностью сказать, опрос кого из трех жильцов поверг его в уныние больше всего. Лайза Болианис была самой одинокой из них. С морщинистым, красным лицом, тонкими ручками и ножками, но выпирающим животом горького пьяницы, она производила впечатление женщины хорошо за сорок, но, как выяснилось, ей было только тридцать два. Она была алкоголичкой и потеряла как детей, так и жилье. От нее исходил сильный запах дешевого пойла, и говорила она очень невнятно. Зайдя к ней в квартиру, Карлссон обратил внимание и на груду бутылок под кроватью, и на пару грязных шерстяных одеял на ней, вместе с порванным стеганым, розового цвета. Ее одежда была сложена в два черных мешка для мусора, стоявших в углу. Лайза сказала, что Мишель Дойс была «довольно милая», но она ничего не знала ни о своей соседке, ни о мужчине, найденном в ее комнате. Она сообщила, что сюда ходит много странных мужчин, но она с ними не общалась и не смогла бы никого узнать, если бы ей предложили посмотреть их фотографии. Хватит с нее мужчин: они никогда не видела от них добра, начиная еще с отчима. У нее была лихорадка в уголках рта, и когда она попыталась улыбнуться, Карлссон увидел, как лихорадка трескается. Он держал в руке блокнот, но так ничего и не записал. Он даже не понимал, зачем вообще пришел сюда, ведь Иветта и Крис Мюнстер уже говорили с этой женщиной. Так чего же он ждет? Все это время Джейк стоял в дверях, поеживаясь и убирая воображаемые пылинки с рукава куртки.