– Правильно, – кивнул Пул. – Это мой отец. Но Роб умер в две тысячи четвертом году. Несчастный случай на работе. Не выдержали строительные леса. Компания свалила всю вину на него. Шиш он получил, а не компенсацию. Вот что вам нужно расследовать.

– Мне очень жаль, – повторила Иветта. – Здесь, очевидно, есть некоторая… – Она помолчала, не зная, как закончить фразу. – Проблема, – наконец смущенно произнесла она.

– Я бы сказал, чертовски серьезная проблема.

Иветта глубоко вздохнула.

– Мне ужасно жаль, что так получилось, – сказала она. – Обещаю, мы непременно начнем расследование и выясним, что произошло на самом деле. – Она не решалась задать следующий вопрос, но в конце концов спросила: – У вас остались какие-нибудь вещи умершего брата? Документы?

– Может, на чердаке и валяются. Но чтобы их отыскать, потребуется время.

– Мы можем подождать, – заверила его Иветта.

Глава 22

Глава 22

Джозеф поначалу отнесся к предложению с подозрением.

– Эта что, – спросил он, – как милость?

– Для вас или для нее? – уточнила Фрида.

– Для обоих.

– Карлссон позвонил мне, потому что подумал: а вдруг вы поможете? Лично я считаю, что ее бросили на произвол судьбы. Но если она захочет, чтобы ей что-нибудь починили в доме, она за это заплатит.

Фрида отметила, что Джозеф выглядит уже немного лучше. По крайней мере, от него приятно пахло, он был чистый и нормально одет, к тому же больше не выглядел таким изможденным. Рубен говорил ей, что украинец работает через день: строительный бизнес еще не вышел из кризиса. Джозеф отвез ее в машине Рубена. Его старый фургон по-прежнему стоял возле дома с разряженным аккумулятором и сдутым колесом. На дороге было много машин, и поездка заняла почти час.

– Есть одна старая шутка, что раньше, когда люди путешествовали верхом, с одного конца Лондона в другой можно было добраться гораздо быстрее, – заметила Фрида.

Джозеф никак не отреагировал на ее слова.

– Вот только, к сожалению, это не совсем шутка, – добавила она. – По-моему, это чистая правда.

Джозеф молча смотрел вперед.

– Если вы работаете в каком-нибудь лондонском саду, – сказала она, – и порезались, придется делать прививку от столбняка. Все из-за лошадиного навоза. В викторианские времена землю удобряли навозом, и бактерии до сих пор живы.