В «Номере девять» в воскресенье всегда было полно посетителей, но из-за столика в углу как раз поднялись два человека, и Фрида заняла освободившееся место. Маркус стоял за прилавком и наливал кофе из кофеварки, из которой с шипением вырывался пар. Керри собирала со столов посуду и разносила «полноценные английские завтраки» или тарелки с овсянкой. Увидев Фриду, она остановилась около нее.

– Привет, незнакомка!

– Я это время была немного занята. А где Катя?

Керри махнула рукой куда-то в сторону, и Фрида увидела маленькую девочку за столом около двери, ведущей в жилые помещения: она склонилась над блокнотом и что-то яростно писала, облизывая верхнюю губу.

– Ее надо водить в бассейн или в парк, – вздохнула Керри.

– По-моему, она вполне счастлива.

– Она пишет рассказ. Как начала писать в половине седьмого утра, так и не останавливается. Рассказ о девочке по имени Катя, чьи родители открыли кафе. Рогалик с корицей?

– Овсянку. И свежий апельсиновый сок. Я не спешу.

Керри ушла, и Фрида открыла папку. В ней находились материалы расследования убийства Роберта Пула, которые дал Карлссон, и все, что ей удалось узнать самой, включая вчерашнюю статью в «Дейли скетч». Статью она положила на стол лицевой стороной вниз, чтобы убрать фотографию из поля зрения. Она все внимательно перечитала: обнаружение тела Роберта Пула служащей Отдела социального обеспечения; результаты вскрытия; состояние комнаты Дойс; путаные ответы Дойс во время допроса; опрос жильцов ее дома; опросы Мэри Ортон, Жасмин Шрив, Уайеттов и Джанет Феррис. Она обратила особое внимание на краткие, четкие показания Тессы Уэллс, прикрепленные к копии так и не оформленного завещания Мэри Ортон, и показания, полученные от сыновей Мэри Ортон, в которых сквозило их оскорбленное самолюбие. Прочитала о том, что произошло с деньгами: она отчаянно путалась в терминологии, но все же смогла понять, что Роберт Пул снял деньги со своего счета в банке, перевел их на другой счет, тоже открытый на его имя, после чего снял все деньги. Она просмотрела записи о настоящем Роберте Пуле, умершем несколько лет назад, фотография которого не имела ни малейшего сходства с фотографией их жертвы. Потом долго смотрела на свой набросок, сравнивая его с фотороботом, составленным компьютерами в полиции, и перечитывала собственные расшифрованные записи.

Принесли овсянку. Фрида посыпала ее коричневым сахаром и стала медленно есть, не прерывая работу. Она заставила себя еще раз просмотреть статью в «Дейли скетч», но, наткнувшись на рассуждения о Джанет Феррис, нахмурилась и отложила газету. Открыв блокнот, она просмотрела то, что набросала после встречи с Джанет: ее одиночество, ее привязанность к Пулу, одновременно романтическая и материнская, ее чувство долга. Здесь она дописала в скобках «кот». Его Джанет унаследовала от Роберта Пула, и, заботясь о коте, она в каком-то смысле по-прежнему заботилась о нем.