Марли позвонила в половине седьмого. Фитча не удивило то, что она уже знала о переводе. Она велела Фитчу замазать белилами номер счета в полученном подтверждении, что он и сам собирался сделать, и переслать документ на факс администратора «Сиесты» ровно в семь ноль пять.

— Немного рискованно, не думаете? — спросил Фитч.

— Делайте то, что вам говорят, Фитч. Николас будет стоять у факса точно в это время.

В семь пятнадцать Марли перезвонила, сообщила, что Николас получил подтверждение, что, похоже, оно подлинное, и велела Фитчу быть у нее в офисе в десять утра. Фитч с радостью согласился.

Хотя никаких денег никому пока фактически передано не было, Фитч находился в приподнятом настроении. Он вызвал Хосе и отправился с ним на прогулку, что делал крайне редко. Воздух стал свежим и бодрящим. Прохожих почти не было.

Вот сейчас изолированный в «Сиесте» присяжный держит в руках бумагу, в которой дважды пропечатана цифра 10 000 000 долларов. Этот присяжный и это жюри принадлежат теперь Фитчу. Процесс закончен. Конечно, пока вердикт не оглашен, он будет плохо спать и исходить по́том, но фактически процесс завершен. Фитч снова выиграл. Он опять сумел вырвать победу, находясь почти на грани поражения. Цена на сей раз, правда, гораздо выше, но ведь и ставки были соответственными. Ему пришлось выслушать поток ругательств от Дженкла и других по поводу дороговизны проведенной операции, но это формальность. Они обязаны сволочиться из-за затрат — ведь они исполнительные чиновники.

Истинная цена — та, о которой они не упоминали, и она, разумеется, намного превышает сумму в десять миллионов. Это не поддающаяся определению стоимость бесчисленных будущих процессов.

Фитч заслужил этот редкий момент наслаждения, но работа далеко еще не закончена. Он не успокоится, пока не узнает, кто же эта Марли на самом деле, откуда взялась, исходя из каких побуждений действует, как и зачем затеяла это дело. Было нечто в ее прошлом, что Фитч должен знать, неизвестность безмерно пугала его. Только когда он узнает о Марли все, тогда ему будут ясны ответы и на остальные вопросы. А пока этот бесценный вердикт все же был еще под угрозой.

За четыре квартала до конторы Фитч снова превратился в сердитого, надутого, раздраженного Фитча, каким его знали все, кто имел с ним дело.

* * *

Деррик подошел к главному вестибюлю и просунул голову в открытую дверь, но здесь какая-то молодая женщина вежливо спросила, что ему угодно. Она держала в руках стопку папок и, видимо, спешила. Было почти восемь часов вечера, пятница, но служебные помещения адвокатской конторы все еще кишели народом.