— Том однажды сказал… — Эмили отвернулась и прерывисто вздохнула. Снова посмотрела на Ника. Слабо улыбнулась.

— Прости.

— За что?

— Ты плохо переносишь сильные эмоции, да? Они тебя пугают. Я никогда не встречала таких сдержанных людей, хотя однажды, в юности, ты полностью потерял самообладание. Это из-за того случая ты теперь боишься расслабиться?

— Что сказал Том?

— Он сказал, — Эмили снова вздохнула, — что лучший способ узнать правду — начать ее говорить.

— Я говорю тебе правду, Эмили.

— Не всю. Я чувствую. Потому что делаю то же самое.

— Серьезно?

— Мы оба одиноки и напуганы. Но вдвоем можно заставить страх и одиночество отступить. Хотя бы на одну ночь. — Взгляд Эмили и дразнил, и умолял. — Как считаешь?

Глава двадцатая

Глава двадцатая

Они договорились, что не станут прощаться. Утром Ник прошел мимо номера Эмили. Там уже хозяйничала горничная, довольная ранним отъездом постояльца. Ник знал, что Эмили уедет раньше. Он взглянул на часы и прикинул, что сейчас она, наверное, уже регистрируется на свой рейс. Их пути расходятся. Навсегда. Он подошел к лифту.

На пути к вокзалу Виктория Ник начал сомневаться: а не приснилась ли ему нынешняя ночь? Переспать друг с другом после всего, что они натворили, казалось верхом безумия. Во-первых, такое вообще не могло случиться. Во-вторых, не могло ему понравиться. Он должен был ненавидеть Эмили, а вместо этого уже почти в нее влюбился. «Завтра мы сами себе не поверим», — сказала она вчера. Он согласился с ней только теперь. «У нас нет будущего, ты ведь тоже так думаешь?» Да, сегодня он думал так же. «Я позвоню, когда все будет позади», — ответил он тогда. «Не позвонишь», — покачала головой она. И только сейчас собственные возражения показались Нику такими же пустыми и фальшивыми, какими вчера казались Эмили.

Но ведь это неправильно. Да, вероятно, но ведь не обязательно, думал Ник, пока «Гатуик экспресс» нес его на юг, через Суррей. Будущее в отличие от прошлого можно изменить. Как свое, так и Эмили. Трудно — не значит невозможно. Они тоже имеют право на счастье.

Хотя глупо загадывать больше, чем на пару дней вперед, напомнил себе Ник, выходя из поезда. Неизвестно еще, что ждет его в Венеции. И уж совсем неизвестно, что будет, когда — или если — он оттуда вернется.

Как бы в подтверждение этих мыслей в Северном терминале его ждали неожиданные и не очень приятные новости. Аэропорт Марко Поло не принимал из-за тумана. Все рейсы в Венецию отменили.