— Не согласен с вами. Бэзил оставил в номере все свои вещи. Он определенно собирался вернуться.

— В Венеции с людьми всякое случается. Может быть, он… с кем-то познакомился.

— Но ведь ему же все равно надо чистить зубы, переодеваться.

— Резонно. А что говорит хозяйка гостиницы?

— Считает, что Бэзил хотел ее надуть. Но я уже все уладил.

— Вот и хорошо. Мы ведь не станем обращаться в полицию?

— Почему же? Я не против, если они его найдут.

— Что ж, можете, конечно, описать им ваш случай. Я даже могу позвонить и поговорить с ними о вашем брате — полицейские, понимаете ли, небольшие знатоки иностранных языков. Но боюсь, они не сочтут серьезной столь короткую отлучку. У нас просто нет причин утверждать, что с вашим братом что-то случилось. Мужчина среднего возраста, один, в Венеции — мог и загулять. Вам не кажется, что вы… чересчур волнуетесь?

Ник подавил раздражение. В словах Брукса был свой резон.

— Я пришел узнать: вдруг Бэзил к вам за чем-то обращался или вы о нем слышали. Вижу, что нет. В таком случае спасибо. — Ник встал. — Извините, что отнял у вас время.

— Подождите несколько дней, мистер Палеолог. Мой вам совет.

— Прислушаюсь к нему, — кивнул Ник, хотя ни к чему прислушиваться не собирался. — Да, кстати, вы, случайно, не знаете, что такое portolani?

— Portolani? — Брови молодого человека удивленно взлетели вверх. — Случайно знаю. А вам-то это зачем?

Внезапно Ник почувствовал острое нежелание рассказывать о статье и наскоро выдумал очередную ложь:

— Это слово было написано на клочке бумаги, который я нашел в номере Бэзила. Похоже на его почерк.

— Правда? Ваш брат знает итальянский?

— Немного.

— И интересуется старинными картами?

— Да нет вроде. Так, значит, это карты так называются?

— Да. На английском мы зовем их портуланами.