Во-вторых, кто-то ведь сделал так, что Инквизитора сочли мертвым, а потом еще и снабдил новыми документами, и не просто сварганил липовый паспорт, а снабдил целой историей, которая выдерживала любую проверку: данные о работе, диссертации, публикациях, даже книга имелась в продаже! За всем этим чувствовалась неприятная и пугающая мощь. Кто знает, может ведь случиться и так, что полиция вначале арестует историка, а потом вдруг отпустит: скажут, вышла ошибка, обознались, простите. А он ночью наведается к Крупской с молотком и канистрой бензина.

Нет уж, спасибо.

Но и оставлять все как есть было нельзя. Светлана Николаевна думала об этом всю ночь и весь день четверга, пока вечером ей не позвонил Аркадий Леонидович собственной персоной.

– Света, это я. У меня возникли непредвиденные обстоятельства, и я, к огромному сожалению, не смогу выйти завтра на работу. Получится заменить меня кем-нибудь?

Крупская задержала дыхание, чтобы унять нервную дрожь, и ответила как можно суше:

– Ну а что мне еще остается делать. Ты же меня перед фактом поставил. Попробую. Хотя ты знаешь, какая у нас ситуация.

Он что-то промямлил в ответ, но Крупская уже положила трубку. У нее появилась идея, причем совершенно блестящая. Даже жаром обдало. Но следовало поторопиться.

Утром в пятницу Светлана Николаевна распечатала на принтере все, что нашла днем ранее: полицейскую ориентировку, статьи – и аккуратно сложила все в большой белый конверт. Запечатала, но подписывать не стала. Она не будет сама обращаться в полицию, нет – за нее все сделает эта девица, Карина, кажется, которая живет с Инквизитором. Вот будет ей сюрприз. Впрочем, существовала возможность, что его сожительница является к тому же и сообщницей, но Крупская считала это маловероятным. Скорее всего, он просто подцепил эту дуру где-нибудь по дороге из Петербурга, чтобы удобнее было скрываться: Светлана Николаевна читала или видела в каком-то фильме, что преступники-одиночки часто находят себе пару, чтобы вызывать меньше подозрений. План сочетал решительность гарантированного устранения и привлекательный моральный аспект: пусть его драгоценная Карина сама сдаст его полицейским, пусть он получит смертельный удар от той, ради которой вздумал разыгрывать целомудрие и неприступность; да и самой Карине, хоть и косвенно, но виновной в том, что Аркадий Леонидович оскорбил Крупскую своей холодностью, не лишним будет немножко отравить жизнь горькой правдой. Момент идеальный: историк сейчас в отъезде, и нужно только успеть положить конверт в почтовый ящик, а дальше все сделает женское любопытство. Крупская не могла себе представить женщину, которая, увидев запечатанное письмо без указания адресата, не вскроет его сразу же, а будет ждать мужа. Только бы она была дома, а не на дежурстве в своей больничке для выживших из ума стариков.