* * *

Карла проснулась в приличествующий воскресному дню час и нашла своего мужа на кухне, занятого газетами, которые валялись на столе и на полу. Она быстро сварила свежий кофе и, не проронив ни слова, тоже уселась за стол. Улыбнувшись жене, Джейк продолжал листать страницы.

— Во сколько ты поднялся? — спросила наконец она.

— В половине шестого.

— Зачем? Сегодня же воскресенье.

— Не мог спать.

— Был так взволнован?

Джейк опустил газету.

— А я и в самом деле взволнован. Даже очень. И мне жаль, что ты не разделяешь мой энтузиазм.

— Прости меня за вчерашний вечер.

— Тебе нет нужды извиняться. Я же знаю, что ты чувствуешь. Твоя беда в том, что ты видишь только отрицательные стороны, а плюсы ускользают от тебя. Ты даже представить не хочешь, чем для нас с тобой может закончиться это дело.

— Джейк, оно меня пугает. Телефонные звонки, угрозы, горящие кресты. Даже если твое дело сулит миллион, а вдруг что-нибудь случится?

— Ничего не случится. Получим еще парочку угроз, ну, покосятся на нас в церкви, в городе, но на этом все закончится.

— Но ты и сам в этом не уверен.

— Мы говорили об этом весь вечер, и мне вовсе не хочется тратить сегодняшнее утро на то же самое. Хотя у меня есть кое-какие соображения.

— Ну же, я сгораю от нетерпения.

— Вместе с Ханной ты вылетишь в Северную Каролину к своим родителям. Поживете у них до окончания суда. Родители твои будут только рады, а нам не придется беспокоиться по поводу Клана или кого там еще, кто любит жечь кресты.

— Но до суда еще полтора месяца! Ты хочешь, чтобы мы все это время оставались в Уилмингтоне?

— Да.

— Я, конечно, люблю своих родителей, но мне это кажется смешным.