— Где вы слышали, чтобы об этом говорилось?

— Повсюду: в барах, в церквах, в банке, в химчистке, в чайном домике, в различных кафе, в винной лавке. Просто повсюду.

— Говорили ли вы с кем-нибудь, кто не верил бы в то, что мистер Хейли убил Билли Рэя Кобба и Пита Уилларда?

— Нет. В нашем округе не найдется и человека, который не верил бы, что это сделал Хейли.

— Видимо, у каждого жителя города сложилось собственное мнение по поводу виновности или невиновности мистера Хейли?

— Абсолютно у каждого. Тут уж никто не остался в стороне. Мистер Хейли сейчас находится в центре всеобщего внимания, и свое мнение есть теперь у любого человека.

— Как по-вашему, может ли мистер Хейли рассчитывать на справедливый и беспристрастный суд в округе Форд?

— Нет, сэр. Из тридцати тысяч жителей округа вы не разыщете и троих, кто не знал бы, что им думать по этому вопросу. В глубине души большинство уже вынесли ему свой приговор. Подобрать непредвзятое жюри будет в высшей степени трудно.

— Благодарю вас, мистер Боннер. Других вопросов у меня нет, ваша честь.

Бакли провел рукой по волосам, как бы желая убедиться, что прическа в полном порядке. Затем он с важным видом направился к барьеру.

— Мистер Боннер, — галантно поклонился он, — вы тоже уже вынесли свой приговор Карлу Ли Хейли?

— Еще бы, черт побери!

— Следите, пожалуйста, за своим языком, — напомнил ему Нуз.

— И каков же он будет?

— Позвольте мне объяснить это так, мистер Бакли. Простите мне неторопливость и взвешенность моей речи: я говорю так специально, чтобы даже вам не составило труда понять меня. Будь я шерифом, я не стал бы его арестовывать. Будь я членом большого жюри, не вынес бы ему обвинительного заключения. Будь я судьей, не стал бы его допрашивать. Будь я окружным прокурором, не настаивал бы на его наказании. Будь я в составе жюри присяжных, проголосовал бы за то, чтобы вручить ему ключи от города, а на стене его дома повесить памятный знак, а самого его отправил бы к семье. И — мистер Бакли! — если бы мою дочь изнасиловали, я молил бы Бога, чтобы у меня хватило мужества сделать то же, что сделал он.

— Я вас понял. Значит, по-вашему, люди должны носить с собой оружие и улаживать споры только с его помощью?

— По-моему, дети должны иметь право не быть изнасилованными, а родители — право защищать своих детей. По-моему, маленькие девочки — это особые создания, и если бы мою привязали к дереву, а затем поочередно насиловали два накачавшихся наркотиками подонка, я уверен, что рехнулся бы от этого. По-моему, каждый порядочный отец должен иметь конституционное право наказать извращенца, который посмел коснуться его ребенка. А когда вы заявляете, что не стали бы убивать выродка, изнасиловавшего вашу дочь, то вы представляетесь мне трусливым лжецом.