— Где тут телефон? — прокричал он Салли едва не в самое ухо.

Набирая номер, он слышал, как Люсьен на крыльце залился гомерическим хохотом.

Глава 26

Глава 26

Последний раз он мучился похмельем в колледже лет шесть или семь назад — точнее вспомнить никак не удавалось. Дата, все дело в дате — она отказывалась всплыть из глубин памяти. Но гудящая голова, сухой рот, короткое, прерывистое дыхание и резь в глазах с удивительной рельефностью воскресили в нем воспоминания о студенческих оргиях, на которых золотисто-коричневая божественная влага текла рекой.

Джейк понял, что с ним происходит что-то ужасное, сразу же, как только раскрыл левый глаз. Правый не раскрывался: веки его слиплись так, что размыкать их нужно было вручную, а он не мог заставить себя пошевелиться. Он лежал на кушетке в темной гостиной, полностью одетый, в туфлях, прислушиваясь к ударам крови в голове, тупо уставившись одним глазом в медленно вращавшиеся под потолком лопасти вентилятора. К горлу подступала тошнота. Шея болела: он спал без подушки, ноги в туфлях были потными и чесались, желудок скручивало, он был готов вот-вот взорваться. Смерть представлялась блаженством.

Похмелье изнуряло Джейка потому, что даже сон нисколько не освежал его. Как только глаза раскрывались и мозг оживал, в висках начинали стучать молоточки, и заснуть он больше был не в состоянии. «Почему, — вечно задавал он себе вопрос, — мои товарищи по учебе могли целыми днями не просыпаться после попоек, а у меня это не выходит? Самое большее — несколько часов сна».

«Почему? — спросил он себя, проснувшись в ночи. — Ну почему нужно было так напиваться? Банка холодного пива дарила бодрость. Ну, может, вторая, третья. Но десять, пятнадцать, а то и двадцать?» Он терял счет. После шестой банки пиво утратило вкус, и все дальнейшее происходило лишь ради того, чтобы пить, чтобы напиться до чертиков. Очень помог и Люсьен. Еще до того как стемнело, он послал Салли в магазин за целым ящиком «Коорса», с готовностью сунув ей деньги, а потом все подливал и подливал Джейку. Нетронутыми остались всего несколько банок. Это Люсьен виноват.

Он медленно спустил ноги на пол — сначала одну, затем другую. Осторожно потер виски, но не почувствовал никакого облегчения. Попытался дышать глубже, однако кончилось это тем, что сердце, начав работать ритмичнее, с удвоенной скоростью погнало кровь к мозгу и молоточки в голове застучали еще более энергично.

Необходимо добраться до воды. Пересохший язык так распух, что с трудом помещался во рту — уж легче высунуть его наружу, как делает собака в жаркий летний день. Почему же, ну почему?