Когда бело-голубое знамя демонстрантов проплывало мимо здания суда, все двенадцать человек прилипли к окнам. От исторгавшегося из тысяч глоток клича с надсадным звуком вибрировали стекла. То и дело слышалось рявканье жестяного рупора. Присяжные с изумлением смотрели на толпу — черную толпу, переполнявшую улицу и выплескивавшуюся за ее пределы. Демонстранты несли в руках самодельные плакаты и флажки с единственным требованием — освободить этого человека.

— А я и не знала, что у нас в округе столько ниггеров, — проговорила Рита Мэй Планк.

У остальных одиннадцати членов жюри присяжных в голове была та же мысль.

* * *

Бакли задыхался от гнева. Вместе с Масгроувом он стоял у окна библиотеки на третьем этаже. Поднимавшийся снизу глухой рев прервал их спокойную беседу.

— Не знал, что в округе Форд столько ниггеров, — заметил Масгроув.

— А столько и нет. Сюда их согнали, как стадо овец. Хотел бы я знать кто.

— Возможно, Брайгенс.

— Да, возможно. Уж больно это выгодно для него — устроить ад под окнами совещательной комнаты. Да ведь здесь тысяч пять черномазых.

— По меньшей мере.

* * *

Нуз и мистер Пейт наблюдали за происходящим из окна расположенного на втором этаже кабинета судьи. Никакого душевного подъема его честь не ощущал — он волновался за жюри.

— Не представляю, как они могут на чем-нибудь сосредоточиться, когда под окнами творится такое.

— А четко все рассчитано, правда, судья?

— Да уж.

— Никогда бы не подумал, что у нас в округе столько ниггеров.

* * *

Пейту и Джин Гиллеспи понадобилось двадцать минут, чтобы разыскать прокурора и адвоката и призвать зал к порядку. Когда все были готовы, свои места в ложе заняли присяжные. Улыбок на лицах присутствовавших видно не было.

Нуз откашлялся:

— Леди и джентльмены, близится время обеда. Полагаю, пока вам сказать нечего?