Я прислушиваюсь. Ищу зеленое свечение впереди и не нахожу. В боку колет: нужно сдаться.
– Не найдет. На то это и кошмар. Но… давай попробуем.
Бэни плюхается на траву, я сажусь рядом. Мне неспокойно от мысли, что мы ждем непонятно чего, я переживаю, что не могу спросить у Джона, нормально ли это, да и вообще… все паршиво. Более чем паршиво.
– Вуги очень любил ее, Эшри, хотя сейчас он помнит ее довольно смутно. Никаких встреч. Живет как во сне. Так он говорил мне. – Я слышу голос оборотня. – А вам?
Я поворачиваю голову. Бэни смотрит перед собой, его волчьи глаза тоскливо опущены. Он все понимает. Может, намного больше, чем я. Внутри меня бушует ураган чувств: горечь обиды, детская ревность, зависть, нелепая в этой ситуации…
– Нам он ничего не рассказывал, а ведь мы его
– Он был счастлив, что вы есть, но понимал, что у вас хватает и своих забот. Не заморачивайся по этому поводу, Эш.
Я отворачиваюсь.
– По какому поводу? По поводу того, что я никудышный друг?
Бэни сворачивается в клубок. Я поджимаю колени к груди.
Вокруг очень тихо. Запах вереска, который теперь ассоциируется у меня исключительно с Джоном, стал острее. Пожалуй, сейчас самое время подумать обо всем, что я успела увидеть и узнать. Мне не справиться без друзей – слишком много историй, как минимум пять. Я и Джон. Я и Элмайра. Наши политики. Призрак и девушка. Элмайра, Бэни и человек из их воспоминаний. Он тоже не дает мне покоя, его голос и манера говорить кажутся мне очень знакомыми, но я никак не могу понять, где я его видела… К тому же у меня очень болит голова.
Одна довольно странная мысль все-таки мелькает. Вдохнув поглубже, я нарушаю тишину:
– Бэни… помнишь, как вы с твоим опекуном ходили в заброшенный район?
Волк удивленно смотрит на меня, а затем переспрашивает:
– Моим… опекуном?
– Тем, кто тебе помогал на Земле. Ты рассказывал, когда мы прятались от утки.
Оборотень хмурится и слегка шевелит лапой. Наконец он качает головой:
– Утку я помню, а вот это… не очень. Я тебе ничего не рассказывал. Я вообще вижу тебя впервые за день.
– Но…