Мы проходим мимо большого универсального магазина. Около госпиталя нас окликают:

– Всем цепным собачкам – к ноге!

Шеф в застегнутом на все пуговицы темном плаще стоит в нескольких шагах, спрятав руки в карманы. На его волосах блестят снежинки, в холодных глазах отражается солнце. Он улыбается нам, а его взгляд лукавый, изучающий. Элмайра улыбается так же и, отделившись от нас, подходит ближе. Задирает голову к окнам.

– Я у него сегодня была. Даже розы притащила, хотя он терпеть не может цветы… ну и апельсины. Знаю, это банально. Джей говорил, что тоже зайдет, и они в очередной раз попытаются расставить точки над всеми нужными буквами.

– Разумно. – Шеф, прищурившись, тоже смотрит вверх. – Теперь в Городе все поменяется.

– А давно вы тут?

– Минут десять.

– Ждете?

– Да.

– Долго еще?

Львовский бросает беглый взгляд на наши с Ханом удивленные лица, снова смотрит на Элм и качает головой:

– Думаю, сейчас.

– Пять.

– Четыре.

– Три.

– Два.

– Один.

Окно на четвертом этаже распахивается. Там кто-то мелькает, а затем вниз начинает падать белый лист. Ветер кружит его. Окно закрывается.

Шеф и Элм смеются и хлопают друг друга по ладоням. Этот молодежный жест так нехарактерен для Львовского. Ветер доносит упавшую бумажку, шеф ловит ее, некоторое время рассматривает и выпускает.

– И что это было? – Хан с мрачным видом смотрит то на него, то на Элм.