Она взяла его руку и положила себе на сердце, чтобы, пока она прилаживается к его ритму, он слышал, как это сердце стучит.
Медленно. Она старалась делать все медленно и обнаружила, что в этом неспешном ритме есть поразительное наслаждение. Море блаженства накатывало на нее волнами, одна за другой, как слоистые облака.
Воздух сделался густым, как мед, солнце еще струило свои лучи, и она вместе со своим любимым плыла по этому морю, поднимаясь все выше и выше, до самых облаков. Когда она достигла самого пика и задохнулась, ей захотелось задержаться там еще. И еще, и еще. А потом она дала этим волнам унести себя в неведомые дали.
Снова стали слышны птицы, их трели и посвист где-то в кронах дерев. Теперь, когда в ушах больше не отдавались удары сердца, она слышала даже тишайший шорох ветра в листве, подобный легкому дыханию.
Она лежала обмякшая на веранде. Женщина, получившая глубочайшее удовлетворение, рядом с мужчиной, которого, в свою очередь, удовлетворила. Чистая, незамутненная радость.
– Интересно, что подумал бы курьер, если бы сейчас подъехал к дому?
Шелби вздохнула.
– Тебе должны что-то доставить?
– Да все может быть. Я об этом даже не подумал. Да и как тут подумаешь?
– Приятно, когда можно не думать. А у меня такое ощущение, что я целыми днями только и делаю, что думаю. Не думаю, только когда пою. И еще я могу не думать, когда ты начинаешь меня целовать. Наверное, это похоже на песню.
– А я в этот момент как раз думал.
– М-мм…
– Я думал, что ты похожа на какую-нибудь богиню гор.
Она сдавленно хохотнула.
– Богиню? Продолжай.
– Эти сумасшедшие рыжие волосы, эта молочно-белая кожа. Такая тоненькая и такая сильная, а глаза – как синие озера.
– Это и впрямь как песня. – Растроганная и немного взволнованная, Шелби снова перекатилась и оперлась на его грудную клетку. – Да в тебе живет поэт, Гриффин!
– На этом мой поэтический дар исчерпан.
– Этого более чем достаточно. – Она провела пальцем по его щеке. – Ты тоже похож на бога. Выгоревшие волосы, шикарная мускулатура.
– Значит, мы друг друга стоим.