— Это ты виноват, что мне запретили разговаривать с Карен, — прошипел я. — Ты подставил меня, подонок, а теперь рассчитываешь, что я смогу убедить ее заплатить тебе? Это невозможно.

— А тебе и не нужно стараться, чтобы это стало возможным. Беги в полицию, расскажи им все и пусть сами решают. Переложи ответственность на них. Только если решишь это сделать, не забывай, чем тебе это грозит. Честно говоря, Перри, я думал, ты умнее, — презрительно бросил он. — Надеешься, что копы сработают быстро? Что ж, тогда молись, чтобы они успели. И знаешь что еще, Перри? Вспомни, сколько времени ты уже бьешься над этим — и разве за все это время тебе удалось хоть раз увидеть мое лицо? Может, ты хотя бы догадался, как меня зовут? Так что подумай об этом, ладно?

Он бросил трубку.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ ВИНОВНЫЕ

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

ВИНОВНЫЕ

Глава 33

Глава 33

Я медленно опустил телефон на столик и отключил его, захлопнув крышку — пальцы действовали автоматически, потому что голова была занята совсем другим. Я застыл, точно пригвожденный к месту. Потом, очнувшись, опрометью бросился к окну, осторожно раздвинул жалюзи и выглянул, стараясь разглядеть, стоит ли у меня под окнами та машина.

Эми хотела, чтобы я приехал… А я, дурак, отказался, потому что побоялся, что машина увяжется за мной, поскольку не хотел, чтобы полиция торчала под окнами же ее дома и следила за нами до самого утра.

— Она не имеет ко всему этого никакого отношения, — крикнул я, но ответа, естественно, не было. — Нет, похоже, теперь имеет, — поправился я. И благодарить за это я должен только самого себя.

Мне следовало решить, что делать, но мысли у меня разбегались, и я никак не мог их собрать, сколько ни старался. Варианты того, что я могу предпринять, один за другим приходили мне в голову, но тут же пропадали, потому что их заслонял образ Эми. Я видел ее такой, какой запомнил в наше последнее свидание: в смешной, не по размеру футболке и съехавших на кончик носа очках… Я снова слышал ее голос, слышал, как она пообещала вытащить меня из тюрьмы, как возмущенно отвергла мою идею насчет подкопа, пообещав перебросить через стену тюрьмы крюк с веревкой, до сих пор скучавший в ее чулане, поскольку только такой способ побега кажется стильным.

На часах было семь двадцать утра. За окном поток машин на Лорейн с каждой минутой становился все гуще, день постепенно набирал обороты, и люди, которым не грозило ничего более сложного и страшного, чем необходимость заполнить налоговую декларацию или поменять в машине масло, беззаботно катили мимо моего дома, в то время как я бессильно застыл у окна, провожая их невидящим взглядом.