— Губернатор выступает на совещании представителей страхового бизнеса, — пояснил Ларримур, беря со стола рабочую тетрадь и раскрывая ее как некую драгоценную скрижаль. — Затем он должен посетить одну из городских школ.

— Я подожду, — сказал Гарнер. — Дело у меня довольно срочное. Прогуляюсь по улицам.

Отложив тетрадь в сторону, помощник скрестил на груди руки.

— Как себя чувствует этот юноша, внук Сэма Кэйхолла?

— О, он по-прежнему разрабатывает стратегию защиты. Я, видите ли, руковожу в фирме «Крейвиц энд Бэйн» секцией pro bono и прибыл сюда специально, чтобы оказать своему коллеге некоторую помощь.

— Аппарат губернатора пристально следит за развитием ситуации, — наморщив личико, строго произнес Ларримур. — Похоже, суд твердо решил поставить точку.

— Суду ничего другого и не остается. Насколько серьезно губернатор относится к вопросу помилования?

— Он выдвинул идею провести слушания. Об исходе же можно только гадать. Полномочия его чести весьма широки, как вы наверняка знаете. Губернатор вправе смягчить наказание или даже выпустить узника на свободу. В его власти заменить казнь пожизненным заключением. Срок заключения, кстати, может быть сокращен.

Гудмэн кивнул.

— Есть ли у меня шанс увидеться с ним сегодня?

— Мы ждем губернатора сюда к одиннадцати. Обещаю сказать ему пару слов. Обедать он, думаю, захочет у себя в кабинете. Сможете вы подойти примерно в час?

— Да. Пусть о моем разговоре с ним никто не узнает. Наш клиент категорически против этой встречи.

— И против идеи помилования тоже?

— У нас всего семь дней, мистер Ларримур. В таком положении глупо от чего-либо отказываться.

Ощерив в улыбке острые зубы, помощник губернатора вновь взял рабочую тетрадь.

— В час дня. Посмотрю, что удастся сделать.

— Благодарю вас.

Минут пять оба вспоминали имена общих знакомых, а затем в кабинете одновременно зазвонили два телефона. Извинившись, Гудмэн вышел. На лестнице он снял пиджак, вдохнул полной грудью аромат цветущих магнолий, поднял левую руку. Стрелки часов показывали половину десятого. Липла к спине мокрая от пота рубашка.

Гудмэн двинулся в сторону Кэпитол-стрит, считавшейся главной улицей Джексона. Напротив Капитолия в окружении пышной зелени стоял величественный особняк губернатора. Здание довоенной постройки в колониальном стиле было обнесено кованой оградой. В ночь казни Мэйнарда Тоула перед ней собралась толпа противников высшей меры наказания, выкрикивавших дерзкие лозунги. Губернатор, по всей видимости, их не слышал. Замедлив шаг, Гарнер вспомнил свой первый визит в особняк. Вместе с Питером Вайзенбергом за час до казни Тоула он прошел через ворота главного входа. Губернатор, пригласивший к ужину несколько важных персон, был раздосадован приходом нежданных гостей. Он наотрез отказался удовлетворить просьбу осужденного о помиловании, однако в лучших традициях южного гостеприимства пригласил обоих юристов к столу.