Гудмэн заколебался. Действительно, когда?

— Честно говоря, не помню. Два или три года назад.

— Два или три года? И вы являетесь его адвокатом?

— Одним из его адвокатов. Дело ведет мистер Холл, который за минувшие четыре недели провел бессчетное количество часов с мистером Кэйхоллом.

Генеральный прокурор сел.

— Других свидетелей у нас нет, ваша честь, — сказал Адам.

— Пригласите своего первого свидетеля, мистер Роксбург, — распорядился судья.

— Штат вызывает полковника Джорджа Наджента! — громогласно объявил тот.

Из коридора в зал вошел Наджент. На его защитного цвета рубашке и полувоенного кроя брюках не было ни морщинки, черные ботинки нестерпимо сияли. Назвав секретарю свое имя и указав род занятий, полковник пояснил:

— Я покинул Парчман около часа назад. Прилетел сюда вертолетом.

— Когда в последний раз вы видели Сэма Кэйхолла? — спросил Роксбург.

— Сегодня в девять утра мистера Кэйхолла поместили в «комнату передержки». Там я обменялся с ним несколькими словами.

— Он нервничал, был возбужден или же держал себя безразлично?

— Сэм был чрезвычайно возбужден, сэр, чрезвычайно. Очень интересовался, с какой целью его переводят в другую камеру. Отлично сознавал, что происходит. Сама процедура пришлась мистеру Кэйхоллу не по вкусу, однако сейчас ему вообще невозможно угодить.

— Вчера вы его тоже видели?

— Да.

— Мог ли он говорить? Не походил ли на каменного истукана?

— О, вчера Сэм был весьма разговорчив.

— И о чем же вы говорили?

— Я захватил с собой список вопросов, которые требовалось обсудить с ним. Сэм встретил меня крайне враждебно, даже угрожал физическим насилием. Человек он несдержанный, острый на язык. Мне удалось его немного успокоить, и мы поговорили о последнем ужине, о том, как следует поступить с его вещами, ну и об экзекуции, конечно.